На протяжении семидесяти лет в отечественном литературоведении наблюдалась стойкая тенденция к замалчиванию и искажению фактов, касающихся вопросов веры и духовности. Творения величайших деятелей культуры рассматривались почти всегда с материалистической точки зрения. Не стало исключением и наследие К.Л. Хетагурова, в котором выявлялись только атеистические взгляды поэта и публициста. Именно на этом вопросе акцентировали внимание такие исследователи, как С. Габараев («Мировоззрение Коста Хетагурова»), В. Корзун («Коста Хетагуров. Очерк жизни творчества»), Н. Джусойты («Коста Хетагуров») и др. Вопрос о причастности Хетагурова духу православия поднимается исключительно в религиозной литературе, в частности, в работе С. Мальцева «Коста Хетагуров. Духовная поэзия» (Владикавказ, 2005).
Однако, рассматривая творческое наследие великого осетинского поэта, есть все основания говорить о его приверженности христианской традиции русской литературы, где религиозная тенденция выражена достаточно отчетливо. Если коснуться поэтических произведений Хетагурова, то здесь мы увидим примеры как непосредственного обращения к божественному началу, так и многочисленные упоминания предметов церковной атрибутики.
Характерной чертой поэзии Хетагурова является стремление автора к высшим христианским ценностям. Вера в Бога воспринимается им как последнее убежище, оплот отвергнутой, мятущейся души, которая нигде не находит ни покоя, ни понимания. В стихотворении «Картинка» (1888) поэт передает состояние одинокого умирающего человека через слабое мерцание лампады «в переднем углу, пред иконой святой».
А лампада то гаснет, то вспыхнет чуть-чуть,
Лик в терновом венце озаряя…
Вот погасла совсем… и в избушке сырой
Воцаряется тишь гробовая…
Согласно законам искусства, художественное произведение является «моделью мира» автора [Бахтин, 1986: 518]. Каждый художественный текст выступает в качестве структуры, в которой воплощается представление автора об устройстве мира, о действующих в нем законах. В стихотворении «Картинка» мы видим хетагуровскую модель мира, в которой есть место лику Иисуса Христа.
Обращение лирического героя к вере в Бога в переломный момент жизни является характерной чертой поэзии Хетагурова. Это стремление обрести убежище и душевный покой в религии обуславливается, прежде всего, атмосферой, которой был окружен поэт с самого детства. Приоритеты христианства являлись его семейными ценностями, начиная с основателя рода, чему посвящена неоконченная поэма «Хетаг» (1899). Знаменательным является то, что основатель рода Хетагуровых подвергся гонениям со стороны братьев именно по причине принятия христианства. Спасение Хетага от смерти также почитается божественным провидением, поскольку священная роща якобы спустилась и укрыла его в ответ на горячую молитву.
О том, что К.Л. Хетагуров с самого рождения находился в религиозной обстановке, где обращение к Богу было естественным жизненным обстоятельством, говорит стихотворение «Воспоминание» (1889). В данном случае христианские идеалы тесно переплетаются с образом старой няни, которая «то ласкала меня, то молилась, то чутко дремала, когда я дремал…» [Хетагуров, 1999: 37]. Прототипом для создания образа заботливой сиделки стала Чендзе Дзапарова-Туаева, кормилица Хетагурова, в доме которой он провел свое детство. Нежная забота, сострадание, любовь, проявляемые по отношению к заболевшему ребенку, неотделимы от веры в Господа, на которого уповала женщина в своих стараниях облегчить страдания больного. Для нее Христос – неизменный спутник не только в испытаниях, но и в радости.
Я стал поправляться… С цветущей весною
Настал и канун воскресенья Христа…
Счастливая няня сидела со мною
И все осенялась знаменьем креста.
Впоследствии, учась в Ставропольской гимназии, Хетагуров сближается с законоучителем и настоятелем гимназической церкви о. Антонием Чаленко. Получив известие о смерти последнего, поэт посвящает ему проникновенное стихотворение «На могиле о. Антония Чаленко» (1894), где называет священника «другом», «наставником», «духовным отцом». Общение с этим высокодуховным человеком на протяжении нескольких лет, глубокая вера кормилицы, безусловно, оказали позитивное влияние на становление христианского мировосприятия поэта и публициста.
Так, лирический герой стихотворения «Я сделал все…» (1895) не осуждает свою возлюбленную за безразличие, за избранный путь, за отвергнутую любовь. Но, будучи готовым
<…> Все помыслы и силы,
Всю жизнь свою тебе лишь посвятить,
Как божеству быть верным до могилы <…>
и, не получив «желанного ответа», принимает свое поражение и взывает к Богу с просьбой рассудить их.
Способность обращать свое сердце к божественному началу приравнивается Хетагуровым к способности любить. О любви как о божественном даре, «философии, данной нам Богом», говорит поэт и в стихотворении «Условное предложение» (1901). Однако здесь отмечается оттенок иронии и легкого пренебрежения, но не к высоким идеалам, а к самому лирическому герою, в чьей душе они все еще живы, но не поняты и не приняты окружающим миром.
Одним из излюбленных религиозных мотивов поэзии Хетагурова можно считать пасхальный мотив. Этот великий праздник занимал в жизни поэта значительное место. В кругу передовой интеллигенции Пасха широко праздновалась и воспринималась как начало новой жизни, возвеличивание братского единения и любви, торжество цветения и солнечного света. Все высшие ценности Хетагурова – свобода, равенство, братство, любовь – связываются с этим праздником.
Первым поэтическим произведением Хетагурова, где мы впервые находим обращение ко дню Христова Воскресенья, является стихотворение «Воспоминание» (1889), в котором очень сильна религиозная направленность. Характерно, что отношение Хетагурова к празднику Пасхи не изменилось на протяжении всей его жизни. Искренней радостью, ликованьем наполнено стихотворение «Христос воскрес!» (1893):
Умолкни, ненависть и злоба,
Цепей бряцанье, звон оков!
Развейся, мрак холодный гроба,
Безумье варварских веков!
Это произведение было написано в тот период творческой судьбы поэта, когда его еще не коснулись предательство, сознание собственного бессилия перед лицом обстоятельств, когда его вера в лучшее была необыкновенно сильна и он был полон самых радужных надежд на светлое будущее. Об этом свидетельствует сам настрой стихотворения, выраженная в нем неприкрытая восторженная радость по поводу наступления светлого праздника.
Однако перенесенные испытания, борьба с представителями власти, неразделенная любовь постепенно вырабатывают у поэта более трезвый и осмысленный взгляд на окружающую действительность. По-прежнему сохраняя в душе свет и надежду на лучший исход, на любовь и свободу, он отходит от явного выражения ликования и восторженности. В его интонации появляется ирония и ранее не свойственная ему отстраненность. Примером может служить стихотворение «На Пасху», написанное в 1895 году. Понятие свободы, доминанты творчества Хетагурова, выступает неразрывно связанным с приобщением к христианской религии, объединением во взаимной любви и братстве. Однако это произведение запечатлело духовную эволюцию автора под влиянием жизненных испытаний, перенесенных за тот сравнительно недолгий период времени, что лежал между двумя стихотворениями, написанными на одну тему. Кардинальным отличием от аналогичных произведений прошлых лет является конечная фраза:
О милый друг, любовью ослепленный,
Так думаем лишь только я да ты!..
Этот отрывок отчетливо показывает возникновение у поэта чувства разочарования в окружающем мире, в людях, в их возможности видеть и понимать то прекрасное, доброе, светлое, которое открывается взору художника. Он с горечью констатирует, что ценности, которые являются абсолютными в его миропонимании, для подавляющего большинства людей не имеют значения.
К пасхальному циклу относится и стихотворение «Под Пасху» (1899), которое следует отнести к любовной лирике. В нем изливается тоска по любимой девушке, мука от разлуки с нею, невозможность разделить светлую радость Христова воскресенья с дорогим человеком.
Прямое отношение к стихотворениям, посвященным празднику Пасхи, имеют произведения, написанные непосредственно перед ней, а именно на Страстной неделе. В них поэт изливает свою сердечную скорбь, вплетая ее в религиозный сюжет, что еще более выделяет его личные переживания. В стихотворении «Страстная неделя» (1895) душевные терзания автора, вызванные холодностью возлюбленной, оказываются тесно переплетенными с воспоминаниями о муках Христа. В обоих случаях причиной жестоких страданий является любовь, и двоякий смысл вкладывается в строфу:
Красный плащ… венец терновый…
Крест… Голгофа… кровь…
Смерть за призыв к жизни новой!
Пытка за любовь!
Здесь явно обозначены личные воспоминания, и то, что они завершают мрачную библейскую картину, совсем не случайно: эта картина воспринимается читателем как аналогия одинокой жизни поэта, в которой есть только лишения и беды, но нет ответной любви.
В сознании Хетагурова Христос присутствует как высшая ценность, как идеал. Он олицетворяет собой всепрощение и беспримерную любовь к людям, ко всему человечеству. Каждое обращение к образу Иисуса Христа проникнуто у поэта пониманием огромной ценности принесенной жертвы и ненавистью к предавшим Его. Богом «любви и всепрощенья» называет автор Иисуса в стихотворении «Страстная неделя».
Описанию последних дней земной жизни Христа посвящена поэма Хетагурова «Се человек» (1895). Здесь Иисус предстает перед читателем гордым и мужественным, абсолютно осознанно и спокойно принимающим свой жребий. В этом произведении мы видим Его обладающим достаточной силой, чтобы усмирить толпу одним взглядом:
Все стихло, смолкло, приросло…
Еще раз покорилось зло
Его божественному взору.
Один намек, одно лишь слово,
И, кажется, толпа бы снова
Могла приветствовать его
Как властелина своего…
Однако Христос Хетагурова не стремится освободиться или избежать мучений, хотя вполне способен это сделать. Отличительной чертой образа Христа в поэме «Се человек» является сила. Это сила духа, которую обнаруживает Иисус, идя на казнь, это сила любви, которая проявлялась как по отношению к ученикам, так и к раненому воину и требующей крови толпе, это сила, способная усмирить страсти и покорить людей своей воле.
Поистине знаковым в творчестве Хетагурова является стихотворение «Когда тебя, мой друг…» (1893). Здесь поэт приравнивает страдания Христа к страданиям народа. Для него это высшая степень боли, рядом с которой личные переживания человека, будь то физическое нездоровье или душевные раны, становятся абсолютно несущественными:
Когда тебя, мой друг,
Порой гнетет недуг
И не находишь облегченья,
Ты вспомни о Христе, –
Страданья на кресте
Ослабят вмиг твои мученья…
Упоминание о Христе в этом контексте показывает, насколько его образ был значим в ценностном мировосприятии Хетагурова, в его критериях оценки окружающей действительности.
Апофеозом Христолюбия Хетагурова можно по праву считать стихотворение «Праздничное утро, или Мысли, вызываемые звоном к заутрене» (1888). По своему стилю оно принадлежит к риторической поэзии, которая «в лучших своих образцах <…> представляет собой органическое единство искусства красноречия и искусства поэзии» [Попова, 2004: 245]. Здесь налицо все признаки риторического идеала: сила и свежесть идей, благая цель, устремленность к истине, страстность, этический пафос, убедительность, искренность чувств, естественность интонации, выразительность слова, стилевая гармония, структурный порядок. С их помощью Хетагуров выражает мысль об обесценивании жертвы Христа, о беспримерной неблагодарности человечества. Совершенное Иисусом не очистило, не просветлило погрязшие в лицемерии и притворстве души людские:
Разодетой толпой, как большой маскарад,
Наполняют они все молельни,
И бедняк, и богач в ожиданье наград
Раболепно склоняют колени.
Христос для Хетагурова – это не просто объект почитания, но и пример для подражания; он «бог любви и всепрощенья», совершивший свой подвиг во имя любви и ради людей. Стремление к идеалам, «всеобщему братству и миру» («Друзьям-приятелям…» (1901)), готовность отдать свою жизнь и свободу «за равенство, любовь, просвещенье» («Вот когда перестану дышать…» (1893)) – это христианские ценности, мотив которых очень силен в лирике Хетагурова. Бог в художественном сознании Хетагурова выступает как высшая инстанция, милосердная и спасительная. Только Он способен понять смятение и боль отвергнутой души, только Ему подвластно рассудить тех, кто не может обрести согласие в земной жизни.
Таким образом, становится очевидным, что доминанты христианства были очень близки Хетагурову. По убеждению он был православным христианином, и в поступках, и в мыслях, и в творчестве доказавшим свою приверженность христианскому вероучению.
Именно эта вера направила Хетагурова по пути жертвенности. Иисус Христос, образ которого воспринят Хетагуровым как Абсолют, был для поэта вдохновляющим примером высокого служения людям, жертвенного подвига во имя их спасения, воплощением добра и любви.
Библейские мотивы и образы, отразившиеся в поэзии Хетагурова, позволяют утверждать, что поэт оставался в русле христианских традиций русской литературы, что резко отличает его от революционно-демократических сил второй половины XIX – начала XX века, решительно отрекшихся от веры.
Присутствие христианских ценностей значительно обогащает творчество Хетагурова, приближая его к деятелям мировой литературы первого ряда.
ЛИТЕРАТУРА
1. Бахтин М.М. Литературно-критические статьи [Текст] / сост. С. Бочаров, В. Кожинов. – М.: Художественная литература, 1986. – 543 с.
2. Мальцев С. Коста Хетагуров. Духовная поэзия [Текст] / С. Мальцев. – Владикавказ: Проект пресс, 2005. – 32 с.
3. Попова Е.В. Ценностный подход в исследовании литературного творчества [Текст] / Б.В. Кунавин. – Владикавказ, 2004. – 256 с.
4. Хетагуров К.Л. Полное собрание сочинений в пяти томах [Текст] / Ш.Ф. Джикаев. – Владикавказ, 1999. – Т. 2. – 402 с.
5. Хетагуров К.Л. Собрание сочинений в трех томах [Текст] / М.Б. Кайтукова; пер. с осет. П. Панченко, А. Шпирт. – Дзауджикау: Государственное издательство Северо-осетинской АССР, 1951. Т. 1. – 153 с.
