Алексей ДАЕН. Монреаль – Нью-Йорк

ЧАЙКИ

Переглянулись чайки
и разлетелись –
вторя моим родственникам – близким и незнакомым –
на юг
и на запад
Сколько тех чаек было?

Эти мысли оказались весьма совместимы
с капелью
когда я направлял объектив на останки снега –
серого снега –
на скрюченных по-старушечьи ветках
дерева во дворе –
на фоне спортивной площадки
облюбованной детворой разноцветной
бьющей по мячам
головами-ракетками-ногами-руками
обращающей ноль внимания
на самолеты
певчих птиц
лающих собак
вой сирен
гудки авто
свисток регулировщицы в оранжевой жилетке
фотоаппарат в ожидании
перенацеленный на флагшток –
любимое место моей чайки

20 ЛЕТ БАРХАТНОЙ РЕВОЛЮЦИИ

Здесь можно жить –
запах влажных поленьев
сладковатый – в печи –
из трубы –
дым иссиня-серый –
улетает в сумерки
греть низкие облака
пока я охлаждаю гортань
вязким пивом
и Президент предлагает
надписать свой мемуар

ЗВОНКИ

многие люди
считают себя моими друзьями
имеющими полное право
знать все о моей жизни

их вопросы
неразнообразны:

как дела?
что нового?
как твоя?
как здоровье?
что сказал врач?
когда появишься на людях?

и опять:
так значит
со здоровьем все в порядке?

порой не пойму:
то ли имя и номер мои
в их телефонных книжках
записаны карандашом

то ли на последней странице

МОНРЕАЛЬ – НЬЮ-ЙОРК

Не проскользишь –
Смеется булыжник Монреаля
В первый день 2009-го

И мы – по нему –
Московским шагом –
Не упасть!

Солдатской поступью по Рю Шербрук
И офицерской – к бару –
Не проскользнешь мимо

Стулья покрыты пальто
И два англо-героя из Сесеми-стрит
Шутки правят

Но ждут такси и аэропорт
И лайнер с малозначными
Заглавными АА

Скоро – Нью-Йорк
Я наливаю –
Не себе

В ДЕРЕВНЮ!

ЗА город!
Хоть… я – за город!
К плечу жены прильнуть,
Спать по-кошачьи
В тихой электричке.
Когда-то в Миргород,
Хмельницкий, куда еще?
Теперь – Лонг-Айленд…

Третью ночь уже не сплю,
Чернобыля, Москвы кошмары
И Америк вспоминаю…
Я падчерице о Чечне и Грузии
Немного рассказать хотел,
Но ее удел – татуировки и тусовки.

Мне 37, но я совсем старик:
То с тросточкой, то медленно хромаю.
Сказали: операция,
А я ответил: нет,
И кошка замурлыкала: не надо.

Прогноз на выходные: будет дождь.
Но я в деревню, один черт, – поеду,
Возможна ранняя малина…

МОР

Весна 2009 –
На поэтов мор
Приходит в голову Еременко:
Придушить всю поэзию разом!

Парщиков, Межиров, Лосев…
Не буду продолжать список

Есть живые
Средь них есть друзья

Настала жара
Живых считать?

У соседей лает щенок
Моя кошка с кульком играет

Дятел долбит во дворе моем клен
И в пиве водки больше
Храп жены
Шелест листвы
Батарейка садится в сотовом (поправимо)

В монитор смотрю
Чешу бороду
Закуриваю и думаю:
Не сжечь ли все энциклопедии?

ТАНКА ДЛЯ В.С.

во дворе заве
лись две вороны – карка
ют без останов
ки, даже мой любимый
дятел улетел.

ЯЗЫКИ

Жена поэта Адама Шипера
Не говорит со мной по-русски
Любое слово моего родного языка
Вызывает у нее память о ГУЛАГе –
2 голодных и холодных страшных года

Адам пережил Холокост
Ему неприятна немецкая речь

Эта чета с любовью вспоминает Польшу –
Лодзь, Врашаву и т.д.
Часто бывают там
Одинаково ненавидят Сталина и Гитлера
Любят США

Мы общаемся по-английски –
Языке не родном для нас