Татьяна Парсанова
Бесценный клад воспоминаний
Стихи
* * *
Бесценный клад воспоминаний
Истлел. И превратился в прах.
Москва — Орел… Вагон терзаний
И расставанья впопыхах.
Путей натянута уздечка…
Мелькают, душу веселя,
Поля, поля, деревня, речка
И вновь — поля, поля, поля…
А мысли, словно грунт непрочный,
Несет потоком под уклон…
Орел — Москва. Вокзал полночный
Разлука-встреча… Два в одном.
* * *
На моей штормом битой пристани
Ты единственным стать не смог.
Вечный странник, копатель истины,
Ты хоть в душу бы без сапог.
Дождик с неба холодным крошевом…
Стань мне зонтиком невзначай,
Растопи очаг в доме брошенном,
Мне с мелиссою сделай чай.
Руки стылые речью пламенной
Иль дыханьем своим согрей.
Что ж ты, милый, стеною каменной,
Ни окошечка, ни дверей.
Думы… Думы… Ночные вороны…
Гнезда черные в сердце вьют.
Сто дорог на четыре стороны
Новый душам сулят приют.
* * *
Память как кнут — сечет,
В души вселив раздрай.
Ночь предъявляет счет —
Быть иль не быть? Решай.
Время забытых фраз.
Кадры забытых тем.
Кто-то ушел от нас…
Кто-то ушел совсем…
* * *
Когда прогнозам всем назло
(Нелепо, невпопад)
Дарил октябрь нам тепло
И майский звездопад,
Когда цветов осенний вал
Надежду нам дарил —
Ты мне о главном не сказал,
Но был картинно мил,
Был гениально голосист,
И говорлив, как Брут…
Но календарь теряет лист,
Часы двенадцать бьют…
И вновь у боли на краю
Расходятся пути —
Бегу, чтоб в призрачном раю
Свободу обрести.
В суме — сгоревшей веры дым,
В кармане — чувств пятак.
Когда ж ты стал таким чужим?
И как?
* * *
Пара тысяч колючих дней…
Много? Мало?
Стала старше. А вот взрослей
Вряд ли стала…
Время, жизнь превращая в жмых,
Смотрит строго.
Пара тысяч ночей немых…
Мало? Много?
* * *
Суббота. Март. Как будто бы вчера…
И вдруг смотри — декабрь! Воскресенье!
Гирлянды, мандарины, мишура
И новогодних праздников круженье.
В ночь волшебства мечтам дается старт.
И время нам с лихвою, без сомненья!
Но календарь спешит — и снова март…
Июль, сентябрь… Декабрь. Воскресенье.
* * *
Не спокоен январь, не радушен, не кроток…
И вкушая сполна его норов крутой,
Город кутает зябкие плечи высоток
Кружевною, тончайшею снегофатой.
Бьется ночь мотыльком об окно до упада.
Фонари вдоль бульваров ровняют ряды.
И на девственно-белом листке снегопада
Кто-то первые, робкие пишет следы.
* * *
Пустословие в моде… Ну что ж, говори… Говори…
Закрываю глаза. Прячусь в домик-ракушку и вижу,
Как на алом холсте расцветающей, юной зари
Кто-то черною краской выводит мое «ненавижу».
А на сердце давно прижилась беспросветная грусть.
Километры дождей перемешаны с горькими снами.
Я — потерянный смех… Не зови… Я уже не вернусь.
В нелюбовь, как в спасение, я прорастаю корнями.
И не ведать тебе, что я прячу годами внутри
В ожиданье грозы, как курок, замирая на взводе.
Впрочем, что тебе я? Говори… Говори… Говори…
Пустословие в моде…
* * *
Заметелил февраль вдоль бульваров. А мне смешно.
Там, где полночь, как щука икру, мечет наши сны —
Я все так же крылато-счастливая. Пусть давно
Заплела в мои косы зима серебро луны.
Пусть старел календарь. Но зачем зеркала мне врут,
Что бесстыдно владеет печаль уголками губ?
Там, где полночь — наш Ангел, как май изумрудный, крут.
На красивые встречи с любовью еще не скуп…
* * *
Выдано букв одинаково всем. Как в детстве…
Выдано нот — всем по семь, голосистых пташек…
Как им живется — горячему лету в соседстве
С вечно рыдающей осенью?
Крыльями машет
Мельница — время. Я с нею вступаю в драку.
(Где Дон Кихот? Мне ужасно его не хватает.)
Грусть моя цветом все ближе и ближе к мраку.
Полночь январская это дословно знает.
«Вечность» из льдинок — затея глупа по сути.
Город мой пуст. Вдоль бульваров гуляет ветер.
Зябко и стыло… А впрочем, я верю — будет
Новый рассвет, как все дети, невинно светел.
Кто-то все с горки. А кто-то назло потопам
Строит ковчеги. А кто-то сжигает Трою.
«Любит — не любит…» весной выдавали оптом.
Жаль, мне досталось «любит»… Тебе — второе…
* * *
Опять молчат и сны, и телефоны…
И даже ветер, что бродил окрест, замолк.
Ночные думы сумрачно бездонны —
Бредут и бьются о дверной замок,
Петляют между небом и стеною,
Забыв, что в степень боль возведена…
И только память говорит со мною,
Но оттого лишь гуще тишина…
* * *
Из подола неба ранние
Раскатились звезды сливами.
Загадали мы желание —
Чтобы быть всегда счастливыми.
Облака там были ватными.
Светлячки по полю — искрами.
Чтобы были мы крылатыми,
Чтоб умели верить искренне —
Там любовь рождалась вечная…
Там июли рдели вишнями…
Что ж ты сделал? Здесь — конечная.
Выходи. Мы стали лишними.