Андрей ВЕРТИХИН. Вся надежда на Него

РОЖДЕСТВЕНСКАЯ СКАЗКА

В тесном чердачном помещении было темно и душно. Тусклый свет просачивался сверху через единственную щёлку, так что едва различалась невообразимая давка – все стояли, тесно прижавшись к соседям, а некоторые буквально лежали друг у друга на головах. Отовсюду неслись горестные вздохи, шорохи и скрипы.

Из одного угла послышался тихий разговор.

– Господи, мы так и будем здесь сидеть? Сколько же можно ждать… Всю жизнь ждёшь, ждёшь… – сказала дама в наряде Снегурочки.

– Судьба такая, – с фатальной покорностью промолвил дедок в овчинном тулупе и валенках.

– Вся надежда только на него, – раздалось из-за пузатого господина в синем блестящем костюме.

Сказано было так, как будто все окружающие прекрасно знали, кто такой «он».

По кругу прокатился одобрительный шёпот: «Точно… на него надежда… конечно… должен быть… без него никак…»

– Торопитесь, торопитесь, – злорадно проскрипел кто-то из самого угла. – Вспомните лучше, что в прошлый раз случилось с Рыбкой и Медведем.

Все замолчали. И та, и другой были душой коллектива. Их любили и уважали даже заносчивые немцы, которым приходилось делить с ними лучшие места.

– Вот уж вы со своей Рыбкой, – вдруг сказал дедок в тулупе. – Вот у нас была история в тысяча девятьсот…

На него зашумели со всех сторон.

– Да знаем…

– Слышали уже тысячу раз…

– Сколько можно… надоело уже…

– Ну, как же, один в живых остался…

– Ха-ха, опять про нападение страшного зверя…

Дедок невозмутимо переждал лавину возмущений и сказал:

– Это был тигр.

– Всё-таки тигр? – насмешливо переспросил господин в синем костюме.

– А то! Клыки, усы, когти…

– Опять вы за своё, – продолжал пузырь. – Откуда вы знаете, какой тигр, если у вас вместо телевизора окно?

– А вы-то что кроме этого своего ящика видели? – живо отпарировал дедок. – Снег-то знаете как выглядит? Настоящий, а?

– Знаю побольше вашего, – с вызовом сказал синий господин.

– Оставьте вы его, – шепнула ему Снегурочка. – А то опять будем слушать эти истории о временах царя Гороха. Это в нём обида сидит, раньше-то всё на первых ролях, а теперь – на задворках… у окна…

Но слух у деда оказался не по-старчески острым.

– Сама бы лучше помолчала! – завёлся он. – А то, гляди-ка – Снегурочка! Вот тогда была Снегурочка…

– Перестаньте, – строго сказал Клоун с огромными блестящими пуговицами на разноцветном костюме. – У каждого времени свои лица.

Все замолчали. Их Клоун, как и все клоуны, был мудрым и к его словам всегда прислушивались.

Они постояли в тишине, переминаясь с ноги на ногу и слушая, как хрустит на полу рассыпанная стружка. Где-то далеко внизу раздавался бойкий топот и слышался детский смех.

– А меня однажды чуть взаправду не съели, – вздохнула румяная барышня с яблочным листиком на круглой шляпке.

– Милая, – сказала ей острая дама в серебристом платье-футляре, – чтобы сейчас на вас кто-то положил глаз, вам надо вырядиться… фей-хо-а.

И она засмеялась каким-то стеклянным скрипучим смехом, но её никто не поддержал.

Тогда, чтобы скрыть неловкость, серебристая дама театрально проговорила:

– Какая была раньше иллюминация! Просто чудо! Помните, такие волшебные тёплые фонарики…

– Да уж, – хмыкнул господин в синем костюме. – Один фонарь всё время оказывался у меня под боком, и я вертелся, как на сковородке.

– А знаете, – вдруг задумчиво произнесла барышня в яблочном наряде, – он не вернётся.

И все опять поняли, о ком идёт речь.

– С чего вы взяли? – спросил господин в синем костюме.

– Однажды, когда вы все спали, – сказала барышня, – я услышала внизу разговор – оказывается, он уехал в какую-то опасную командировку.

– Ерунда, – возразил тот же пузатый господин. – Он много раз уезжал в командировки и всегда возвращался.

– Нет, в этот раз – очень опасная, – продолжала хозяйка яблочной шляпки. – Я даже слышала, как внизу… плакали…

– Наверное, он бы уже приехал, – добавила она. – У меня плохое предчувствие.

– Значит, мы будем сидеть здесь вечно, – вздохнула Снегурочка.

– Судьба такая, – снова проговорил дедок в тулупе.

– Да замолчите же! – вскричала яблочная барышня. – Лезете везде со своей философией.

Тулуп побурчал немного, но потом умолк. Повисла тишина. Опять слышались только вздохи, шорох платьев и скрип стружки. Разговоры, жалобы и шутки стали никчёмными и бессмысленными…

И вдруг где-то раздалась заливистая трель звонка.

Снизу донеслись шаги, быстрые, частые, щёлкнул замок и зазвенели радостные детские голоса:

– Папка! Папка приехал! Ура!

Потом другой голос, простуженным басом:

– Дорогие мои! Цыплятушки сладкие! А где же наша ёлка? Новый год на носу…

– Витя… – виновато произнёс женский голос.

– Ничего, это дело поправимо. Я сейчас…

На чердаке ликовали – конечно, они узнали Его. Только их радостные возгласы были не слышны за восторженным шумом детей.

Через полчаса дверь снова хлопнула, и тот же долгожданный голос сказал:

– Ну вот, и ёлка. Где там наши игрушки? На шкафу?

– Ур-р-ра! – хором закричали мальчик и девочка.

Пол под ногами Снегурочки и её коллег качнулся и зашатался. Потом разверзся потолок, разлился свет, и они увидели над собой две пары огромных голубых детских глаз.