…И ОПЯТЬ О КОСТА
Говорят, раз гений – то бессмертен.
Может быть… Но ранее других
Их болезнь иль злая пуля метит,
И живут подоле их враги.
Потому-то, утонув в безволье,
Не спасли мы в суете мирской
Лермонтова – от вселенской боли,
Моцарта – от зависти людской…
Что могло, Коста, тебя спасти
Посреди мучительного ада?
Может, песни матери мотив
Стал бы и спасеньем, и отрадой?
Может быть, спасла б тебя любовь
Женщины простой и некрасивой,
Что, не озабочена собой,
Берегла б тебя что было силы…
Может быть, спасла б тебя страна,
Если бы понять тогда успела,
Что теряет в этот миг она
Дух великий в разбомблённом теле…
Поздно. Поздно сожалеть и каяться.
Но ищу какой-нибудь ответ:
Может быть, спасло б тебя лекарство,
Коль не опоздало б на сто лет?
Может, больше, чем его, ты жаждал
Горных вод целебного глотка?
Может быть, обязан был Барастыр
Пред тобой закрыть свои врата?
Что могло спасти тебя? Не знаю.
Но зато я верю: мы сейчас
Каждый божий день тебя спасаем –
Памятью, что всё сильнее в нас.
Над твоей могилой светом чистым
Одаряет нас твоя строка,
И спешат с молитвой атеисты
В Храм, что ты воздвигнул на века.
ИСКУССТВО
Джоконда… То ль печальна, то ль улыбчива…
Даная… То ли ждёт, то ль прогоняет…
А персики у девочки забрали,
Иль всё же дали откусить кусочек?
Девятый вал так и застыл на взлёте,
Иль смёл всё то, что берегом зовётся?
И что такого замышлял Мыслитель,
Что мы не можем разгадать веками?
Сослан, конечно, с чаши не упал.
А коль упал бы – то в родные руки…
И сколько же сегодня лет Невесте,
Которую наш Батр одевал?…
А внутренней энергии полна,
Зияет тайна Чёрного Квадрата.
И нежная Венера, что без рук,
Прекрасней многих женщин, что с руками…
Холсты и статуи… Они живые.
И только притворяются немыми.
У них свой мир, свои сердца и души.
И потому в огромных пышных залах,
С напевом красок, с музыкою камня,
Где взглядами их до нутра пронзают,
Они молчат. Лишь под покровом ночи
Друг другу то поведают о людях,
Что сами люди о себе не знают…
К ЗОЛОТОЙ РЫБКЕ
Пространство и время зыбки:
Не знаешь, что миг несёт?
А вдруг бы явилась Рыбка,
Которая может всё?
Явилась – не затерялась
Меж волн и книжных листов,
Храня в чешуйчатой малости
Богатство мыслей и слов.
И спрашивает, и пытает:
Чего бы желала ты?
Ах, рыбка моя золотая,
Спаси меня от суеты.
Спаси от предательств и лжи,
От шёпота за спиной.
От взглядов молящих бомжих
С протянутою рукой.
Спаси меня от неверия
В волшебную силу твою.
Храни меня от потери
Всего, что, как жизнь, люблю.
Спаси от назойливой мысли,
Что нет от смерти спасенья.
От лозунгов, что прокисли
От частого употребленья…
Как это трудно – просить…
Вернись-ка в свой мир голубой.
А на прощанье спаси
Меня от меня самой.
От той, что средь бед и ошибок,
Когда обыдённость грызёт,
Всё ещё верит в рыбок,
Которые
могут
всё.
* * *
Карабкаюсь по строкам, как по скалам…
Буквы – камешками по бумаге…
Может, что-то я не так сказала?
Но сказала. В дерзостной отваге.
Я не знаю, где они рождаются,
Эти невозможные стихи.
По утрам со мною просыпаются,
К уличному грохоту глухи.
Ямбы, амфибрахии, хореи…
Я выстраивать их не умею.
Ведь стихи не требуют названья,
Им чужды комфорты и уюты.
А дороже ветра завыванье,
Смелые и странные маршруты.
Хоть бы раз они мне прошептали:
Кто их породил? Какие дали?
Почему так нагло на рассвете
Врезались в моё четырёхлетье,
Отпустить на волю не желая
Даже и в преклонные года?
Во дворе собака лишь залает –
Лезет рифма «злая»… Вот беда!
Может быть, все правила нарушив,
В тишине роддомовских палат
С первым же дыханьем в мою душу
Ворвались десятки лет назад?
Может быть, когда-нибудь в ночи,
Одеяльные прорвав покровы,
Прямо в сердце молвят: Помолчи…
Мы – твои… Без звука. И без слова…
ГРУСТНОЕ
Бывает: в нетворческих муках
Рождаются строки жалкие.
Но нехватает духу
Выбросить их на свалку.
Бывает: знаешь доподлинно,
Что туп он, и дерзкий нрав…
Но срабатывает подленькое:
Кто выше тебя – тот прав.
Бывает: мораль вместо сказки
Слышит дитя в кровати.
А вырастет – удивляются:
Откуда такой прагматик?
Бывает: зовут тебя горы
В объятья своей чистоты,
Но крепко держат затворы
То лени, то маеты…
Бывает: любовь нахлынет,
Кличет в простор морской,
Но на причале никнет
Робеющий парус твой.
Бывалость… Такая малость…
Ну, не сложится – не беда…
И тонут в той небывалости
Ночи, дни и года…
…Больной, одинокий, усталый,
На собственный глядя портрет,
Скажешь: – Помню, бывало…
А памяти нет как нет.
Где-то умолкла песня,
Что недопета тобой.
И прячет в каморке тесной
Седины свои… любовь.
