РАССКАЗ
Крошечный шарик-планетка несется сквозь звездную бездну. Синевато-зеленый, наполненный влагой, кислородом и жизнью. Там, на самом дне его воздушного океана, рождаются, взрослеют, любят и ненавидят, строят и разрушают, дружат, воюют, стареют, умирают – те, кто привыкли считать себя владельцами этой планеты. Люди. У них так мало времени от рождения до смерти! Слишком мало, чтобы остановиться, посмотреть на звезды.
А звездам некуда торопиться. Они смотрят пристально, не мигая. Черные звезды на ослепительно ярком небе.
Пули с глухим стуком впились в ствол дерева, брызнули в лицо ошметками коры. Значит, теперь и сзади стреляют, значит, обошли. Значит…
– Круговую оборону держать! – крикнул он пацанам.
Надолго их хватит? И надолго ли хватит патронов в магазинах «калашей»? Умник с большими звездами на погонах оставил их в арьергарде – прикрывать отход колонны. Другой, с еще большими, отправил на эту бойню. Впрочем, не ему, капитану, судить. Его дело – выполнять приказы.
Слева – вскрик, короткий, безнадежный. Так кричат не раненые, убитые, прощаясь и не желая прощаться. Кого на этот раз? Лес плюется свинцом все гуще, точнее. Он тоже воюет на стороне противника, этот чужой горный лес. А на их стороне – неглубокие окопчики, выгрызенные в каменистой земле. И за спиной – уходящая в долину дорога, удержать которую нужно любой ценой. Хотя бы три часа.
Он понимал: три часа – слишком много. Но два, пожалуй, они продержатся. Если повезет. Если у противника нет минометов.
Фигура в камуфляже метнулась между деревьями. Короткая очередь. Враг неловко взмахнул руками, опрокинулся. Капитан вел им счет, личный. В сегодняшнем бою – второй, с начала войны – двенадцатый. И своим пацанам он вел счет. Пока что расклад был не в его пользу.
Громко и безнадежно вскрикнули справа. Кого?! Он повернул голову, потому успел заметить, как гладкий зеленый кругляш шлепнулся на бруствер. РГД. Не страшно, надо только пригнуться, чтобы осколками не посекло… ах ты ж дрянь! Кругляш медленно, будто нехотя, перекатился через бруствер. Он прыгнул навстречу – поймать, вышвырнуть прочь!
Поймать он успел. А потом кругляш превратился в алый цветок, опрокидывая в темноту.
Темнота расцвела гроздьями созвездий. Значит его, Б5ЛП3, – пятую батарею левого борта третьей орудийной палубы, – как и остальные батареи, десантные боты, штурмовые звенья и прочие автоном-эффекторы крейсера (код по реестру «7-5-4») подключили к рецепторам внешнего обзора. Значит, очередная операция умиротворения скоро начнется.
Он не ошибся – два стандарт-интервала самодиагностики, и по локальным инфоканалам крейсера прошел диспозиционный пакет. Седьмой санитарный флот вышел из гиперпространства у планеты код по реестру «56-14-035». Статус планеты: стандарт-плантация третьего класса. Плотность интел-флоры: два миллиарда. Обоснование операции: агрессивное поведение интел-флоры, препятствие снятию урожая, уничтожение или захват автоном-эффекторов, угроза утраты плантации. Цель операции: умиротворение интел-флоры, снижение ее плотности вдвое (оптимально) или втрое (при необходимости), внеплановое снятие урожая, восстановление на его основе требуемого количества автоном-эффекторов. Длительность операции: первый этап – умиротворение и снижение плотности – двести стандарт-интервалов, второй этап – снятие урожая – шестьсот, третий – сборка автоном-эффекторов – семь тысяч стандарт-интервалов.
Если бы боевые автономы умели удивляться, он бы удивился: двести стандарт-интервалов – избыточный срок. Интел-флоре не устоять так долго против санитарного флота Галактического Бога. Сто могут и продержаться. Если повезет.
Интел-флоре не повезло. Аборигены не сумели захватить орбитальные сторожевые платформы, следовательно, помешать обстрелу они не могли. Вдобавок – пагубное пристрастие к поселениям-агломерациям. На большинстве планет интел-флора – достаточно мобильная субстанция. Однако генетическая предрасположенность заставляет ее создавать огромные, в сотни тысяч, а то и миллионы особей колонии, оставляя большую часть планеты незаселенной.
Средств, чтобы атаковать корабли, у интел-флоры, разумеется, не было. Крейсера расстреляли из бортовых орудий несколько десятков крупных агломераций-поселений – согласно со списком, переданным из Управляющего Штаба. По каким критериям составлялся список, Б5ЛП3 не знал. Да его это и не интересовало. Он получил три задачи, три цели, по три залпа на каждую, – как раз уложиться в семь стандарт-интервалов, отведенных на артподготовку, – и отработал их. На отлично – он контролировал результат каждого залпа. Пучеглазые, узкие в талии, использующие все шесть конечностей и для передвижения, и для манипуляций аборигены походили на огромных двухметровых термитов. Что такое «термит»? – проскочило на периферии сознания. Но вопрос не имел отношения к поставленной Штабом задаче, потому он забыл его. Пирамиды и конусы построек оказались устойчивыми к двойному сейсмоудару, разрушились не более чем на семьдесят процентов. Да они и сами были крепышами, эти шестилапые. Потому третьим залпом шел катализатор, воспламеняющий атмосферу. Огненный смерч не оставил интел-флоре шанса выжить, запек заживо.
В локации третьей цели плотность флоры была особенно высокой. Спасаясь от толчков, аборигены высыпали из своих каменных пирамид на площадь, да там и остались, укрыв поверхность толстым слоем обугленных тушек. Б5ЛП3 прикинул: слишком мелкие для взрослых особей. Инкубатор? Питомник? Детский сад? Последний термин показался странным. Как он мог возникнуть и что означал? Нет, не его дело разбираться с терминами. Его дело – выполнять приказы.
После артподготовки пришла очередь десанта. Если бы боевые автономы умели сочувствовать, Б5ЛП3 посочувствовал бы эффекторам-штурмовикам. Внезапное появление кораблей флота на орбите, волна землетрясений и огненных смерчей, прокатившаяся по планете, гибель доброй трети особей, разрушение поселений, несомненно, деморализовали интел-флору. Но очагового сопротивления все равно не избежать. А значит, какой-то процент штурмовиков будет уничтожен и поврежден.
Впрочем, сожалеть о подобном было бы глупо. На плантации третьего класса любые потери можно легко восполнить.
Доступ к информационным ресурсам у автонома ограничен. Потому A5ЛП3 скорее всего не смог бы узнать, что есть Галактический Бог, даже если бы захотел. Возможно, это сверхцивилизация предтеч-прародителей, некогда завоевавшая Галактику? Или искусственный разум? А может, нечто трансцендентное, находящееся вне материи, вне времени и пространства? Галактический Бог был абстрактной идеей, вещью в себе.
Зато миллиарды биомеханических ограничено разумных автоном-эффекторов были вполне конкретны. Скелет системы оптимальной целесообразности, придуманной и созданной Богом. А «мясом» на этом скелете нарастали обитатели тысяч и тысяч планет, уже включенных в систему или ожидающих своей очереди. Мясом – в буквальном смысле слова. Пусть сами себя они и считали разумными существами, но в масштабах Галактики были всего лишь интел-флорой, а планетки их – плантациями, где эта флора произрастала. Автономы-фермеры заботились о своих подопечных, удобряли, пропалывали, защищали от сорняков и болезней – в соответствии с разработанной для каждого подвида схемой. И собирали урожай. Интел-флора – источник биологических компонентов для автономов. В том числе, основного компонента, мозга. Зачем расходовать ресурсы на изготовление искусственных систем управления, когда в Галактике переизбыток естественных?
Иногда схемы оптимизации давали сбой, фермеры не успевали подавить болезнь в зародыше. Флора становилась агрессивной, начинала бунтовать, пытаясь выйти из-под контроля. Тогда за работу принимался санитарный флот.
А еще флот требовался, когда в систему включали очередную плантацию – для прореживания, предварительной обработки флоры и подготовки на ее основе автоном-эффекторов нового подвида.
…Созвездия погасли. Б5ЛП3 засыпал, погружаясь в анабиоз. Свою задачу в операции он выполнил.
У подполковника в глазах плавал лед, когда он отдавал приказ:
– Капитан, оставишь десять человек в заслоне. Да отбирай таких, чтоб хоть стрелять умели! Чтоб три часа продержались – любой ценой!
Они оба понимали, какую цену придется заплатить. Оставалось взять под козырек и идти выполнять приказ – отбирать смертников. Но он все же спросил:
– Не жалко пацанов?
– Жалко. Всех! Весь полк. Приходится жертвовать малым ради большого.
Правильные слова, не поспоришь. Да он и не собирался спорить.
– Я останусь командовать заслоном.
– Ты мне живым нужен.
– А пацаны что, живыми больше не нужны? Вот и я, как они…
…Он не строил иллюзий, его изорванное осколками тело выжить не могло. Но пока костлявая медлила. Чужие недобрые руки выдернули из спасительного беспамятства, перевернули на спину. Ладонь ударила по щеке, заставляя открыть глаза.
Удержать дорогу любой ценой у пацанов не получилось. Они сдались, те, кто уцелел в коротком – слишком коротком! – бою. Трое… четверо…
Бородачи в камуфляже были уже на позиции. Смеются, весело переговариваются между собой. Чужая гортанная речь вперемешку с родным русским матом. И слышать это хуже чем боль в израненном теле. Так нельзя, так неправильно! Враг не должен говорить на одном с тобой языке!
Чужое лицо склонилось над ним. Молодой, почти мальчишка, ровесник его бойцов. Курчавая черная борода делает его старше своих лет, свирепей. Хотя нет, свирепым боевика делал безумный огонь в темно-карих глазах.
– Ты живой, капитан? Живой? Будешь смотреть, как мы твоим бойцам головы режем!
Смех, шутки. Хорошо, не на русском, он не понимает.
Пацаны стоят на коленях, руки за головы, на лицах – ужас, нежелание верить, что спасения нет. Один вдруг вскочил, метнулся к лесу, тут же упал, споткнувшись об подставленную ногу. Новый взрыв хохота. Бородач уселся мальчишке на спину, левой оттянул назад голову. В правой блеснул длинный кинжал.
– Дяденька, не надо резать… Не надо, пожалуйста…
– Аллаху акбар!
Он успел закрыть глаза, не увидеть. И снова удар по лицу:
– Смотри, капитан, смотри! Ты их сюда привел. Следующий!
Следующий, ефрейтор Буканов, пытается выторговать себе жизнь, отвести тянущийся к горлу кинжал:
– Мужики, пожалуйста… давайте поговорим, я же сдался…
– Руки назад делай. Быстро, быстро!
– Подожди, брат, я не хочу …
– Руки назад!
– Смотри, капитан!
– Я не хочу умирать! – кровь брызнула из-под лезвия. – Люди добрые! А! Ааа!!!
Хрип, страшный булькающий… И – смех.
– Добрые мы, добреши. Следующий.
Рядовой Цыренов что-то бубнит под нос:
– …бурят… бурятов уважаете?
– Очень уважаем. Подними голову. Подними голову!
– Не надо…
– Следующий.
Младший сержант Осипов молчал. Только попытался высвободиться, когда двое схватили за плечи, прижали к земле. И-таки сделал это – с перерезанным горлом. Приподнялся, перевернулся на спину…
– Предсмертная агония, – прокомментировал стоявший в стороне и снимавший расправу на сотовый боевик. Русоволосый. Говорящий без акцента. – Теперь капитана кончайте.
– Живи в загробном мире, капитан! В вечных мучениях.
Бородач с алым от крови кинжалом в руке успел сделать два шага. И упал. И остальные боевики упали, оборвав смех и шутки на полуслове. Не успев сделать ни единого выстрела. Над лесом повисла тишина. Мертвая.
У бруствера стояли двое, одетые в камуфляж, похожий на форму боевиков. Похожий, но не такой. И оружие их внешне напоминало «калаши», но стреляло чем-то беззвучным и невидимым. И сами они весьма походили на людей. Но не люди. А в небе над их головами висела серебристая сигара, взявшаяся ниоткуда, будто соткавшаяся из воздуха.
Пришельцам хватило пяти секунд, чтобы ликвидировать дюжину боевиков. Впрочем, они их, кажется, не убили. Во всяком случае, принялись тщательно осматривать тела. Переворачивали, ощупывали, прикладывали ко лбам переливающиеся всеми цветами радуги диски. Троих отобрали, включая молодого и русоволосого, отправили на «сигару» – тела взлетели в воздух, словно привязанные невидимыми канатами. Остальных расстреляли. Не из своих «калашей», из настоящих. Чисто работают.
Но с капитаном у них вышла заминка. Пришельцы не проронили ни звука, но он уверен был, – они разговаривают между собой, спорят. Потом тот, кто стоял ближе, наклонился, вынул из рук мертвого бородача кинжал. И точным, невозможно сильным для человека ударом nrqej капитану голову.
Он не испугался, проваливаясь в черноту. Глупо пугаться, когда ты уже мертв.
Чернота отступила, выпуская его к рецепторам внешнего обзора. Секунда – и перед глазами вновь гроздья созвездий… Что такое «секунда»?
На этот раз звезд было мало, флот вышел из гиперпространства на окраине Галактики. А вот и планета: голубоватый шарик, континенты, океаны, белые облака ползут клочьями ваты. Что такое «вата»?
Диспозиционный пакет не заставил себя ждать. Код по реестру «17-91-467». Статус планеты: потенциальная плантация второго класса. Плотность интел-флоры: семь миллиардов. Обоснование операции: благоприятный прогноз автоном-скаутов, подтвержденный положительными результатами тестирования изъятых образцов. Цель: предварительная обработка интел-флоры, снижение плотности до одного миллиарда (оптимальная), снятие урожая, сборка на его основе требуемого количества автоном-эффекторов нового подвида, включение планеты в общегалактическую систему, запуск процесса оптимизации интел-флоры.
На первый этап операции Штаб отвел сто стандарт-интервалов, хотя предстояло ликвидировать шесть миллиардов особей. Б5ЛП3 отметил этот нюанс. Но стоило взглянуть на локации своих будущих целей, чтобы понять резоны Штаба. Первая цель – башни из красного камня в самом центре многомиллионной колонии-агломерации слишком тонкие и хрупкие, чтобы стать реальной защитой. Вторая цель – огромные друзы призм-строений с прозрачными стенами, готовые рассыпаться от малейшего толчка. Третья – каменные лабиринты с норами-сотами внутри. На этой половине планеты стояла ночь, интел-флора спала в своих сотах, что через десять стандарт-интервалов сложатся, прессуя ее в протеиновую слизь. Прямоходящие двуногие аборигены выглядели мягкими и хрупкими. Уязвимыми. И строения их были такими же. Пожалуй, огненный смерч не понадобится, достаточно нескольких сейсмоударов, чтобы уничтожить общественную структуру флоры, или, как они ее называют, «цивилизацию».
А затем Б5ЛП3 обнаружил еще одну особенность в диспозиции. Точнее – несоответствие. Он определенно видел прежде свои цели. И двуногие аборигены не казались странными, необычными. И контуры континентов были знакомы. Но как это возможно, если санитарный флот прибыл сюда впервые? Несоответствие напрямую касалось поставленной задачи, потому его следовало устранить до начала операции.
Послужной список автоном-эффектора – информация открытого доступа. Б5ЛП3 просканировал его до самой первой записи. Той, где указывался код плантации, на которой вырастили мозг. «17-91-467. Экспериментальная эксплуатация».
Все стало на свои места. Узнавание «чужой» планеты, видения, что посещали его в короткие мгновения между отключением мозга от внешних рецепторов и анабиозом. Отголоски его прежней, «дикой» жизни.
Да, он родился на этой планете с почти забытым названием Земля. Что из того? Капитан российской армии Александр Лапин свой воинский долг выполнил до конца. А у Б5ЛП3 другие командиры. Галактический Бог дал ему вторую жизнь. Дал уверенность в будущем, осознание собственной значимости и важности своей миссии. Дал новых товарищей по оружию. Дал цель – быстро и четко выполнять приказы, и радость – видеть результаты своей работы…
Всплыли в памяти обгоревшие штабеля смешных шестилапых трупиков. Детский сад… На миг «екнуло сердце» – вскоре на планете Земля трупов будет куда больше, и детских, и взрослых. Б5ЛП3 поставленную задачу выполнит на отлично, как всегда. Что из того?! Не он отдает приказы, не ему, пятой батарее левого борта третьей орудийной палубы санитарного крейсера код по реестру «7-5-4», принимать решения. Галактический Бог – его полновластный хозяин. Вернее, хозяин его мозга. А сердце… Автоном-эффекторам оно без надобности, механический насос надежней. Потому на него Бог не претендовал.
У Б5ЛП3 сердца никогда не было. А сердце Александра Лапина осталось на планете Земля. Десять миллионов стандарт-интервалов… Нет, не так – двадцать лет назад.
Отца он помнил плохо. Ему было пять, когда старший лейтенант Лапин отбыл в срочную командировку – на крошечный островок посреди реки Уссури. И не вернулся. Как не вернулся с Великой Отечественной старшина Лапин, а с первой мировой – ротмистр Лапин. Традиция…
В последний их с отцом вечер они стояли на балконе, смотрели на мартовское, полное звезд небо.
– Папа, глянь! Звезда упала!
– Нет, сынок, это метеор. Настоящие звезды не падают. Звезды – это солнца, такие же, как наше, но очень далекие. И вокруг этих солнц вращаются планеты, может быть, похожие на нашу Землю.
– И там тоже живут люди?!
– Не знаю. Пока этого никто не знает.
– А потом? Я узнаю, когда вырасту?
– Ты? Еще бы! Обязательно узнаешь.
Отец не ошибся. Теперь он знает – здесь, в звездной бездне, людей нет. Лишь Галактический Бог, безликий и вездесущий, да его автоном-эффекторы, носители оптимальной целесообразности. А люди живут на Земле, там их родина.
Его, Александра Лапина, Родина. Погибнуть, защищая ее, – традиция в их роду. И никакого приказа для этого не требуется.
Захватить контроль над крейсером Лапин не мог. Он понял это сразу, потому и не пытался, чтобы не выдать себя раньше времени. Как все эффекторы-батареи, он получил из арсенала боеголовки, девять комплектов, точно по счету. Три цели, по три залпа на каждую. Как все, изготовил орудия к бою. А затем перекрыл и заблокировал подходы к батарее, отключил инфоканал. Б5ЛП3 перестал существовать, но Управляющий Штаб об этом пока не знал.
Время залпов Лапин рассчитал до секунды. Первый – по первой орудийной палубе флагмана, второй – по второй. Сверхпрочная обшивка с легкостью выдержала двойной сейсмоудар… но прямо за ней находились батареи, подготовленные к артобстрелу. Снаряженные боеголовки сдетонировали, корпус корабля вздрогнул, треснул в нескольких местах, выворачивая в открытый космос изуродованные внутренности.
Рана была глубокой, но не смертельной, врага следовало добивать плазменными пучками. Плазмы батарее Лапина не полагалось. А главное – времени на добивание нет. Сегодня у него не три, а семь целей. Крейсерам флота досталось по одному залпу, – если не повредить, то хоть снизить боевую мощь.
Лапин успел израсходовать восемь комплектов из девяти. Затем эффекторы-ремонтники пробились сквозь керамопластовые плиты, вскрыли контейнер с мозгом… Зеленый кругляш в руке распустился алым цветком, опрокидывая в темноту. Теперь уже навсегда.
А потом флот ушел в гиперпространство. Три стандарт-интервала понадобилось Управляющему Штабу, чтобы проанализировать информацию о взбесившемся автономе, разобраться с причинами ЧП, изложить их Галактическому Богу. Получить ответ.
На этот раз скауты ошиблись. Интел-флора, заселяющая планетку на краю Галактики, не годилась для использования. Даже после глубокого эффект-программирования произрастающие на ней мозги могли дать сбой. Не только логикой выполнения приказов, целесообразностью подчинения они руководствовались, но и еще чем-то непонятным, необъяснимым. Словно бы связь с родной интел-флорой не обрывалась после изъятия.
Галактический Бог принял решение: «Оптимизация невозможна. Включению в систему не подлежит». Зачем расходовать ресурсы на культивацию сорняков, когда нет благоприятного прогноза? Седьмой санитарный флот уносил целесообразность к иным мирам.
