Залина Басиева
МОЛИТВА
Жизнь не всегда бывает благосклонна
И не всегда на радости щедра.
Но – есть Господь.
Его любовь бездонна,
Безмерна, всеохватна и мудра.
Господь, Тебе своё дитя доверю:
Убереги его от зла и бед!
Не дай ему узнать ни боль потери,
Ни подлость лжи, ни горький вкус клевет.
Да не облитым быть людским презреньем,
Да не продавшим честь свою за грош…
Мои любовь, и слёзы, и моленья –
Господь, Тебе! Я верю – Ты поймёшь.
А если вдруг отчаянье накроет
И крест тяжёлый выпадет нести, –
Твоя любовь запасы сил утроит,
Твоя любовь унынья грех простит.
Надежды свет даруй ему, Мой Боже!
Не дай сломаться от житейских бурь,
Будь маяком в пути по бездорожью
И сохрани его души лазурь.
Но если вдруг дитя с пути собьётся,
Соблазнов всех не сможет побороть
И от Тебя в безумье отречётся, –
Прости его и защити, Господь!
Алана Бестаева
* * *
Есть чудо, что даровано лишь мне:
Печалюсь я и радуюсь вдвойне
Тому, как солнце светит в вышине,
Как лунный свет течёт с небес во сне.
Земля, что щедро дарит благодать,
Её вдвойне готова мне отдать!
И сердце, что стучит в моей груди,
Сулит как будто вечность впереди.
Всё, что в себя вмещает окоём,
Моя душа и я храним вдвоём.
И у Реки Времён большой-большой
Мы посидим вдвоём с моей душой,
А позже возвратимся к ней опять –
И та река двоих нас будет ждать.
С душою всё у нас напополам,
И всё – вдвойне. Такие вот дела.
Заурбек Габолаев
СКАЖИ, КОСТА…
Скажи, Коста, зачем ты убивался?
За что страдал? Всё было снесено…
Для будущего светлого старался –
Да только нам неведомо оно.
Нам чужды предков доблестных заветы,
Аланский кодекс чести – не в честИ,
Поправ законы, не стремимся к свету…
Что сможет нас от гибели спасти?
Мы к ложной «правде» выстлали дорогу –
Металл презренный нам иконой стал,
Втоптали в грязь святое имя Бога
И осквернили руганью уста.
Над разумом инстинкты верховодят,
Наш идеал – хапуга, лжец и трус.
Скажи, Коста, что с нами происходит?
Мой Иристон, я за тебя боюсь:
Духовный стержень твой и ржав, и сломан,
Забыт агъдау. Бедам нет конца…
Коста, проснись! Скажи ТАКОЕ СЛОВО,
Что оживило б мёртвые сердца!
Где жёлтый дьявол рабским миром правит,
Где смрад пороков не даёт вздохнуть, –
Как жить без чести, без добра, без правил?
Что ждёт народ, избравший этот путь?..
Нафи Джусойты
ОЧАГ
Он и она – у очага,
Погружены в воспоминанья.
Их юность замели снега,
Но им тепло от их дыханья.
Всё – в унисон, всё – на двоих,
Всю жизнь – опора друг для друга.
Любовь нашла когда-то их
И защищает, как кольчуга.
Лучины тонкой огонёк
С дня сватовства в сердцах сияет, –
Тот свет нисколько не поблёк,
Он дУши их соединяет.
Он отражается в глазах:
«А помнишь?..» – «Ну, конечно, помню,
Как мы парили в небесах,
Хоть счастье было неподъёмно!
Пускались сами ноги в пляс,
Цветы для нас росли повсюду,
Весь мир был – наш! Весь свет – для нас!
Мы сохранили это чудо!»
Пусть день короче, ночь длинней, –
Зима – не повод для смятенья.
Живут они с любовью.
В ней
Бессмертье их и их спасенье.
Тенгиз Догузов
* * *
Неласков и печален зимний вечер,
Колючий ветер бьётся во дворе.
Я, маленький, сижу у тёплой печки,
Жду батю – он поднялся на заре
И в лес один подался за дровами…
В тревоге мать: куда он запропал?
Мороз и темень где-то за стенами
Крадутся прямо по его стопам.
И снова керосиновая лампа
Отбрасывает тени по углам,
Мы с мамой ждём, когда вернётся папа,
А за окном – всё злей и гуще мгла.
И сколько б лет с тех пор ни миновало,
Но сердце помнит радость и восторг:
Как счастливы мы были – я и мама –
Когда отец переступал порог!
Надёжный, крепкий, будто семижильный,
За ним мы – как за каменной стеной…
И сколько бы на свете ни прожил я,
Отец и мать, вы будете со мной.
Мелитон Казиты
ПОЛНОЙ МЕРОЙ
Я обернулся – и глазам не верю:
Слегка задев косяк двери плечом,
Коста вошёл, не постучавшись, в двери
И песнь мою незрелую прочёл.
Нахмурился. Поник в раздумье долгом.
Внезапно рассердился и вспылил!
И мысль моя, ещё не вызрев толком,
Уже была в забвенье и в пыли.
А он стонал, согбённый и разбитый,
О том, что честь, как прежде, не в честИ,
Что смелость с правдой всюду позабыты,
Талант мельчает, сУетно частит
И мельтешит – в угоду подлой власти
И, пресмыкаясь, ей поклоны бьёт.
И нет народу, как и раньше, счастья,
И – некому вступиться за народ…
Листки порхали по углам в испуге,
И – тишина опять в моём дому:
Коста ушёл, мечтая вновь о друге –
Том самом, что помог бы петь ему.
