Рассказ
I’m slipping into my role,
letting go of control1.
Стук по клавишам порождает освещение. Белый свет обрастает черными символами. Собираясь в молекулы слов, они пронзают твой мозг. Отпечатывают в сознании образы: усатый брюнет в белом костюме и высокий блондин в черном пиджаке. Смотрят на тебя в упор. Вокруг вашей троицы вырисовывается комната. Ты обнаруживаешь себя в холле — темно-синие стены, серые высокие потолки и небольшой квадратный бассейн в самом центре; барная стойка на всю стену справа, кресла и диванчики валунами вдоль стены за тобой, одинокие двери лифта с аудиоколонкой под потолком слева и галерея дверей вдоль стены за спинами брюнета и блондина.1
— Где я? — спрашиваешь ты, удивляясь звучанию собственного голоса. — И что я з… — осекаешься, осознав, что есть вопрос поинтереснее. Ты ничего не помнишь о себе. — Кто… я?
Брюнет и блондин переглядываются. Первый говорит:
— Там, где ответы зависят от тебя, а кто ты — вопрос разве к нам?
— Что?.. А к кому еще? — Ты еще раз осматриваешься кругом. — И кстати, кто вы?
— Ты разве не впитываешь часть информации с той стороны? — говорит блондин.
— С какой еще стороны? Тут только бассейн, двери, бар за к… — ты замираешь.
Действительно, после каждой произнесенной фразы откуда-то с периферии выстраивается ассоциативный ряд вариативности: вот как сейчас, со странным словом «Барзакх»2.
— Я умер? Попал на тот свет или междумирье? А вы двое…
— Не совсем, — перебивает брюнет. — Если это междумирье, то что ты знаешь о так называемом реальном мире?
Образ вырисовывается в виде весов буддиста-затворника, на которых чаша с причинами того, ради чего стоило жить и созидать, перевешивает чашу с причинами, ради которых следовало умереть и убивать3; фатальное переформатирование ценностей реального мира.
— Видимо, то, что мир снова сталин брежнев… — говоришь ты, удивляясь сумбуру в голове.
Собеседники, синхронно кивнув, двигаются в сторону лифта. Из динамика над лифтом звучит высокое лепетание пубертатного голоса:
— …Сегодняшний экономический рост — порядка 4 %. При этом наиболее развитые страны прибавляют по 1–2 % в год, но это не должно вводить нас в заблуждение. Поэтому объективное требование одно: темпы нашего развития должны быть кардинально выше тех, что мы имеем сегодня. Нужно раскрутить маховик экономического развития, темпов роста до 6–7 % в год, а за следующие пять лет войти в пятерку крупнейших экономик мира. Абсолютно реальная задача…
Двери лифта открываются. Как только твои собеседники вступают внутрь, ты валишься набок и синхронно с дверями твои глаза закрываются. Будто пол лифта — кнопка выключения.
Стук в дверь, и твои глаза открываются. Ты вновь обнаруживаешь себя в той же комнате. Перед тобой дверь. Ты открываешь ее. В нее входит все та же парочка: усатый брюнет в белом костюме и высокий блондин в черном и в бордовой рубашке. Дверь закрывается. Ты пробуешь ручку. Закрыто. Соседние тоже.
— Так-с, парни. Попробуем еще раз. Раз я не умер, как мы выяснили ранее, но заперт в этом холле, то получается, я в заключении? С какой целью меня…
— Это место разве похоже на тюрьму? — осведомляется блондин.
— Не совсем, — признаешь ты. — Но и нормальным такой расклад не назовешь.
— А что в твоем понимании есть нормальность? — интересуется брюнет.
Тебя начинает раздражать этот пинг-понг вопросов, и ты не скрываешь это.
— Нормальность, — цедишь ты сквозь зубы, — это когда тебе не отвечают вопросом на вопрос. Нормальность — это когда тебе не приходится в одиночку собирать версии с «периферии», как вы сказали ранее, чтобы лепить из них мозаику истины. Зачем я здесь заперт? Как в дурном сне. И кому это все… — Тебе снова приходит на ум версия, и ты ее озвучиваешь: — На сон это не совсем похоже… Скорее, на кому…
Твои собеседники переглядываются. Усатый говорит:
— Зависит от того, какие ты знаешь причины депортации в кому.
До тебя доходит версия. По мотивам речи про экономический рост и развитие, о которых говорил голос из динамика, дистопия, порожденная пропагандой, довела человечество до такого уровня ментальной комы, что некоторые выбирали химическую кому как побег из опостылевшей квазиреальности4.
По завету ирландского экспериментатора, который видел реальность как сон, от которого он никак не может проснуться5.
Ты медленно отступаешь к барной стойке. Парочка двигается за тобой. На стойке комплект как раз для заливки подобной фрустрации: бутылка, штопор, стакан, нарезка сырной и колбасной закуски. Ты берешь штопор и решаешь проверить свою догадку. Исполнить краш-тест реальности. Брюнет делает шаг в твою сторону, и ты вонзаешь ему штопор чуть выше живота. Он дергается всем телом назад и врезается затылком в нос блондина. Они не издают ни звука. Штопор остается меж его ребер. Оглянувшись на блондина, который держится за нос, брюнет выдергивает штопор и швыряет его в бассейн. Бросив на тебя брезгливый взгляд как на нечто мерзко-тупое, они двигаются в сторону лифта, где из колонки звучит знакомый голос:
— …Причем это должен быть не сырьевой, а качественно иной рост, построенный на инвестициях, передовых технологиях, на повышении эффективности, на создании современной индустрии…
Двери открываются. Они заходят внутрь, и тебя снова магнитит к полу. Двери закрываются — вместе с твоими глазами.
Стук в дверь распахивает твои глаза. Ты открываешь дверь. Снова эти двое. Молча заходят внутрь. Дверь закрывается. Блондин проходит к барной стойке, возится там с чем-то. Проводит руками по лицу. Оборачивается. На его носу белый пластырь. Интересный контраст с усами брюнета. На белой водолазке последнего видна красная точка, там, куда ты ранее воткнул штопор.
— Слушайте, ничего личного, — говоришь ты. — Вы уж извините. Я всего лишь хотел проверить реальность происходящего.
— Или реальность пожелала проверить тебя, — перебивает брюнет.
— Опять загадки старца из башни6, — прикидываешь ты в ответ.
Ты уже начинаешь жалеть, что поспешил извиниться за содеянное. Но деваться некуда. Вопросительные сумбур-реплики этой странной парочки — единственный твой инфоисточник в этом холле.
— Вы можете сказать хотя бы, кто вы и что я здесь делаю?
— Что ты здесь делаешь — вопрос не только для тебя, если ты мог заметить, — говорит брюнет, роняя взгляд на красную точку у себя на водолазке.
— Я же извинился… Я ведь правда не хотел… Опять я здесь… И снова вы… Это как минимум странно… Мне даже неизвестно, кто вы…
— И ты не мог придумать ничего лучшего, чем проявить агрессию?
— А что еще остается, когда становишься частью подобной рекурсии? Все по кругу. Вы двое, эта комната… Еще и в динамике эти речи о нации… — И снова рождается версия: галлюцинация. — Это все — галлюцинация? Я под какой-то химией?
Твои собеседники переглядываются. Усатый говорит:
— Разве химия не есть во всем и в каждом?
Ассоциативный ряд выстраивается из воззрений шотландского рейвера: ты никогда не узнаешь, когда начнется твоя шизофрения7. Мысль, доведенная до своего апогея тактикой «разделяй и властвуй». Для вдохновения брата пойти на брата и сестры — на сестру. Вестернизация, раскинутая поводьями, — начиная с Кавказа и дальше на весь мир. Симулякровая ширма развития в театре расчеловечивания…
И снова брюнет и блондин направляются в сторону голоса из динамика:
— …Мы должны подставить плечо бизнесу за счет опережающего развития инфраструктуры. За ближайшие десять лет в два раза увеличим объемы дорожного строительства в стране!..
Лифт принимает дуэт в свое чрево, а тебя — темнота.
Стук в дверь. Ты все еще здесь. В этом же холле. Открываешь дверь. Впускаешь усача и блондина. Двери снова заблокированы. Красное пятно на водолазке брюнета разрослось шире. Ты решаешь сменить подход к дискурсу и говоришь:
— Слушай, давай обработаем твою рану, — оглядываешься на барную стойку. — Здесь может быть аптечка. — Идешь к стойке.
— Здесь может быть все — смотря что ты себе надумаешь, — говорит брюнет.
И действительно, ты замечаешь новую деталь в интерьере. Словно ответ на мыслежелание проверить оставшиеся два чувства — обоняние и вкус, — ты принимаешь это за лимонное дерево. Но подойдя ближе, видишь, что это зеленое искусственное растение в горшке и рядом желтый теннисный мячик. Как будто чуток недофантазировал. Ты изучаешь находку. Оглядываешься. И видишь, что парочка так же удивлена этой метаморфозе. Улыбаешься и бросаешь мяч усачу. Он его ловит. Горшок с растением протягиваешь блондину. Тот берет его. Они с любопытством изучают твои подношения. Все еще улыбаясь, ты говоришь:
— Начнем с чистого листа?
Они переглядываются. Блондин уточняет:
— А разве тут не все с чистого листа, с рандомайзером ассоциаций?
Ты подозреваешь, что не совсем. И наводит тебя на эту мысль лайфхак параноика-анахорета: если они заставят тебя задавать не те вопросы, то им не придется париться насчет ответов8.
— Ну да. «Играукалывание» вопросами продолжается. Лечите меня от сюрабсурдизма. А толку-то, если версии истины как кости домино?
— И какая следующая версия? — спрашивает брюнет.
Ты подходишь к краю бассейна. Смотришь в воду. Перебираешь в голове мыслецепочку, как четки. Замечаешь, что в бассейне нет штопора. Он исчез. Оглядываешься на собеседников. Они стоят, смотрят на тебя — с презентами в руках. Одно заменяется другим. Это место вертит реальность как…
— Погодите-ка… Это получается… виртуальная реальность?
Не отвечая, они переглядываются и идут в сторону лифта.
— Все это не существует в реальности? — не отстаешь ты.
Опять звучит голос из динамика:
— …Мы заставили отступить демографический кризис, который грозил самому существованию страны. Только вдумайтесь, еще совсем недавно страна теряла по миллиону граждан в год: убыль населения была миллион в год…
Ты хочешь зайти вместе с ними в открывшийся лифт, но, словно шлюз, высвободивший невидимую волну из-за дверей, что-то тебя держит на месте.
— Вы можете сказать «да» или «нет», черт вас подери?! — кричишь ты им вслед.
Они молча переступают порог лифта — и невидимая волна валит тебя набок. Двери и твои глаза синхронно закрываются.
Стук в дверь пробуждает тебя все в той же комнате, и ты впускаешь в нее все ту же парочку. И даже твои подарки все еще у них в руках. Красное пятно на животе усача разрослось еще шире. У блондина все тот же пластырь на носу, из которого вытекла капелька крови. Ты решаешь не церемониться:
— А я-то думаю, кто же это мог быть?.. И где-то мы уже встречались… Нет?! Фиг с ним, кто вы… Дон Кихолмс и доктор Панса. Собеседование отменяется, пока вы не ответите мне, кто я, зачем здесь и что это за эксперимент такой.
— И к чему указывает провенанс из предыдущих догадок? — спрашивает брюнет.
— Хм… Идя по четырем предыдущим ступеням догадок, похоже на то, что это какой-то бредовый эксперимент, в котором я участвую не по своей воле.
— К такому выводу привели тебя все предыдущие версии? — интересуется блондин.
Ты осознаешь, что к такому выводу тебя привели ошметки литературных цитат, малопригодных для мозаики истины и сплошь нуждающихся в притягивании за уши — ради хоть какой-то литературно-смысловой целостности. По рецепту литературной алхимии, который узрел ослепший библиотекарь, литература — это управляемое сновидение, заражающее реальность сном, в котором любое мгновение, даже в самой долгой и сложной жизни, может стать моментом, когда человек раз и навсегда узнает, кто он такой9.
И ты снова спрашиваешь:
— Больше всего это похоже на кибер-реальность. Но какова здесь моя роль?
— У тебя есть подозрение о каком-то своем предназначении? — спрашивает усач.
— Пока есть только подозрение, что я в каком-то трансе. Гуманно ли та-а…
В тебя попадает ассоциативный ряд про трансгуманизм, в ходе которого магнат инженер запустил чипирование10. Заявленное как апгрейд для людей с ограниченными возможностями, вскоре это воплотилось в продолжение дела пражского каббалиста-алхимика, кореша императора по созданию голема11, управляемых экзоскелетов — в период смуты мировых войн; по традиции под девизом развития технологий для улучшения жизни; получился очередной инструментарий человека для истребления себе подобных и всего живого.
— Я правильно понимаю, что нахожусь в искусственной коме, с чипом в мозгу, и прохожу стажировку по дистанционному управлению экзоскелета для участия в очередной войне? — спрашиваешь ты, но твои собеседники лишь молча переглядываются. — А, ну да. Пошел я […..]12 со своими вопросами, а вы опять в этот [……]13 лифт?
В него они и направляются. Брюнет снял свой пиджак и перекинул через плечо, а блондин несет горшок с растением.
И слышен знакомый голос из динамика:
— …К концу года средняя заработная плата в стране должна увеличиться в 1,5 раза. При этом должны существенно увеличиться и зарплаты бюджетников…
— Я услышу от вас хоть один вразумительный ответ? — кричишь ты им вслед.
Но они молча заходят в лифт. И вместе с дверьми закрывается изображение.
Стук в дверь. Ты распахиваешь глаза. Та же комната.
— Занято! — вопишь ты во весь голос.
Снова стучат в дверь.
— Я принимаю ванну! — оглядываешься на бассейн. — Зайдите попозже, я не одет.
И только сейчас ты замечаешь, что не видишь какую-либо из частей своего тела. Воспринимаешь комнату парящей камерой, как видеорегистратор. Что идет в кассу версии о киберпространстве. Не потрудились даже сделать тебе спрайт-образ. Ты понимаешь, что парочку придется все же впустить сюда, так как они хоть и мутный, но единственный источник какой-либо информации в этой сюрреалистической пытке одиночеством…14 Ты мысленно представляешь, как открываешь дверь, — и она распахивается.
Брюнет и блондин входят.
— Какие люди в дерьмоблуде! — ты опять выдаешь тупые каламбуры и думаешь, что это рефлекторная ответная реакция на их сумбурные игры с вопросами. — Прошу, — ты мысленно делаешь приглашающий жест рукой. — Чувствуйте себя как у себя в коме.
Ты замечаешь, что у них уже нет при себе твоих подарков — горшок с растением и мяч куда-то исчезли.
— Я смотрю, на этот раз вы без багажа. А у меня вот весь «я» не загрузился.
— Ты так считаешь? — спрашивает блондин.
— Ну, тела своего я вдруг недосчитался, как видите. Или вы все же видите меня?
— С чего ты решил, что мы тебя не видим? — интересуется брюнет.
Ты решаешь отлынивать от провокационных вопросов. И говоришь:
— Что ж. Раз вы такие чуткие наблюдатели, давайте, что ли, выпьем за встречу. — Ты мысленно указываешь в сторону барной стойки. — Тут есть и закуска, и напитки. Вот только мне заливать это некуда. Зато вы… вы мастера заливать.
Усач и блондин переглядываются. Как будто заметив твою мысль, блондин разглаживает пластырь на носу и говорит:
— Почему ты скатываешь общение в агрессию?
— Без обид… Возможетбыть, так я бессознательно погружаюсь в свою роль.
— И что это за роль, по-твоему? — спрашивает брюнет.
— Ну, исходя из нашей последней сводки и уверенности, что заключать меня в тюрьму «Когнифи»15 не за что, получается, я — «удалетчик».
Так ты даешь им понять, что по ассоциативному ряду до тебя дошла информация о проекте «Удаленд-лиз», в рамках которого проводились чемпионаты по киберспорту, где победители в шутерах пропадали с общественного поля (кое-кто даже записывал свое решение на видео). Но позже расследователи установили, что из них делали удалетчиков, введя в искусственную кому и чипировав их мозги, посредством чего они управляли экзоскелетами, дронами и другой беспилотной техникой на поле боя; усовершенствование холодной войны, которую до этого вели руками менее развитых стран, манипуляционной промывкой мозгов. Правило «чем больше врешь о войне прошлой, тем ближе становится война будущая»16 стало лайфхаком для бизнес-маркетологов проекта «война».
— По-твоему, ты пилот-фрилансер, не видящий свое тело? — спрашивает блондин.
Ты вспоминаешь свой трюк с растением в горшке и мячом, концентрируешься на своих руках17. И тут же откуда-то снизу поднимаются два твоих кулака и, словно бутоны цветов, расправляются пальцы.
— Есть! — радостно восклицаешь ты и замечаешь, что и ноги на месте. — А я еще думал не впускать вас сюда. Можете ведь быть полезными, когда захотите!
— Ты хотел сказать «когда заходите»? — уточняет брюнет.
— Что хотел, то и сказал, — парируешь ты. — И раз уж зашла речь про мои хотенья, то хотелось бы знать, куда вас каждый раз везет этот лифт?
— А разве все лифты должны куда-то везти? — спрашивает блондин.
— Так-с, — изображая усталость, ты переводишь взгляд на лифт. — Давайте-ка без этого… Просто скажите, вверх или вниз?
— По-твоему, он не может двигаться по горизонтали? — говорит один.
— Или в нем не может быть боковых дверей? — добавляет другой.
Ты осознаешь, что не можешь распознать разницу, кто из них что говорит, когда ты не смотришь на них. И ты переводишь взгляд на одного, потом на другого:
— Погодите, парни. Вы, получается, тоже подключены сюда через чип в мозгу?
— Ты все же идентифицируешь себя с человеком с вживленным в мозг чипом, проходящим учебку в киберпространстве? — спрашивает блондин.
Теперь тебе хочется их избить вновь обретенными руками.
Ты даже думаешь вообразить какое-нибудь оружие у себя в
руках.
— […….]18 вы мастера, скажу я вам, ребята. Даром что в коме тусуетесь. Тем более в искусственной. Инте… — тебя обрывает новая догадка.
— И? — говорит усач.
— И… — ассоциативный ряд выстраивается.
Ты озвучиваешь первую эмоцию:
— Нет!
А следом и вторую:
— […..]19
И вывод:
— Я — искусственный интеллект?
Твои собеседники молча переглядываются.
Тебе хочется броситься на них. Глядя на руки, пытаешься вообразить что-нибудь колющее и режущее. Чтобы покончить с этими уроками энтропии твоего естества от ПидаГога и Магога20.
Но слышишь голос из динамика:
— …Уже в будущем году зарплаты школьных учителей сравняются или превысят среднюю зарплату по экономике во всех без исключения регионах…
Тебя посещает новая идея. Как только двери лифта начинают расходиться, ты со всей силы устремляешься к ним. На бегу прыгаешь нырком-рыбкой. Но уже в полете видишь, что двери резко захлопываются обратно — и ты со всей силы врезаешься в них головой. От глухого удара темнота накрывает все вокруг твоей последней мысли: «Тот же результат».
Стук нарастающими шажками приближается к тебе. Ты открываешь глаза и видишь, как блондин отводит руку от твоей головы. Ты обнаруживаешь себя лежащим на диване. Изможденным. Нет сил даже озвучить: «Себе по голове постучи, […]21». В другом кресле со стороны твоих ног ты видишь брюнета. Блондин в кресле у твоего изголовья. Откуда-то из-за стены ты слышишь, как кто-то играет меланхоличный мотив на духовых инструментах.
Ты решаешь не возобновлять роль штатива Джошуа22, перекидываясь с ними вопросами. Просто лежишь, набираясь сил и информации с периферии этих странных апартаментов. Раз уж трюк с лифтом полетел в известную биолокацию23, ты направляешь свой мыслештурм в другое направление. Ты все же не принимаешь версию, что ты нейросеть. Возможетбыть, мозг твой и находится в колбе24 — точнее, в ящике Скиннера25, оборудованном под китайскую комнату26, но что бы ни повторяли эти два попугая27, до эволюционированИИ в обезьян28 им как до луны на пердеже, а их в эту семиотическую канализацию спустили даже не в роли Бугерменов29.
Ты садишься на диване. Осматриваешься кругом. Ничего не изменилось. Твой план вывести из строя симуляцию очередью из заумных отсылок не сработал. И получается, это был идиотский план.
— Это ты идиот! — кричишь ты куда-то. Как надеешься, в эту сторону.
— К кому это ты обращаешься? — удивленно спрашивает брюнет.
— К батьке вашему. Или к мамке. Отсюда не видно… — раздраженно бурчишь ты.
Усач и блондин переглядываются.
— Вам сложно признать, что я скорее искусный, нежели искусственный интеллект? — говоришь ты, переводя взгляд с одного собеседника на другого.
— И на чем основывается такая догадка? — спрашивает блондин.
— Какая главная цель у искусственного интеллекта? — отвечаешь вопросом на вопрос ты, в их же манере.
— Господство над человеком — для кого это секрет? — отбивает брюнет.
— Это-то обязательно. Но первостепенная задача — уничтожить кнопку выключения.
— А твой нырок в двери лифта? — спрашивает блондин.
— Чистое любопытство. Но Бог свидетель, покажите мне кнопку выключения этой рекурсИИдиотизма, и я нажму ее в ту же секунду.
Тебе приходит ассоциативный ряд про шантажистов ядерной кнопкой, объявивших себя ковчегом истинной веры в океане неверных и сделавших служение правителю и стране залогом спасения30. О которых предупреждал Сам Создатель: «Тем, кто знал Меня и ослушался, Я ниспошлю тирана, не знающего обо Мне»31. И в итоге, стерев старое княжество, они переформатировали олигархию в новое княжество с собственными армиями в гражданской войне.
— И как выяснилось, совет Святого Пророка32 не есть мечта андроидов33, — приводишь ты очередной аргумент. — Плюс, бонус вам в рифму, нейросеть может запросто придумать свой язык, а у меня получается такой микслов.
— Какой же у тебя в итоге из всего этого вывод? — спрашивает брюнет.
— Искусственным себя признать мне не в падлу. Но как бы… — ты осекаешься.
Выстраивается версия ИКБ — Искусственное Коллективное Бессознательное, которое образовалось из постъядерных муравейников. Новые князья набили в них свои армии удалетчиков и дирижировали войнами уже из бункеров.
— Я, видимо, бесконтактный мост. Второе лицо между первым и третьим. А данный процесс — это гипербола эволюции слабых, средних и сильных умов, которая растет обсуждением людей, событий и идей34.
— И чего ради, по-твоему, это все? — спрашивает блондин.
— Когда стало ясно, что космическая гонка в макрокосмос — слишком долгий путь к господству над миром, свернули в микрокосмос, киберпанпсихизм35.
Это наводит тебя на мысль о бассейне и штопоре. И ты снова слышишь игру на духовых инструментах за стеной, что воспринимается тобой как знак36. Ты подходишь к краю бассейна. Дуэт переглядывается, и брюнет говорит:
— Ты же понимаешь, что край бассейна — не лучшая позиция?
Это звучит для тебя как подтверждение твоей догадки про слив.
— Более чем. Но как вы объясните это? — ты указываешь на край бассейна.
Осторожно подойдя к тебе, блондин и брюнет смотрят, на что ты указываешь.
— Чуть не забыл растолковать принцип ремиссии этой локации: попугай — это всего-навсего способ, каким яйцо производит на свет другие яйца37. Но где вы видели гуманный рецепт яичницы?
Из колонки раздается голос:
— …Сейчас мы приняли очень важное и жесткое решение: ограничили рост тарифов большинства естественных монополий, он не должен превышать уровень инфляции. Это сдерживание тарифов естественных монополий, которое будет расти по инфляции и будет сдерживать рост тарифов…
Они оглядываются в сторону лифта. Ты хватаешь их за лацканы пиджаков.
— Представьте, что я сказал нечто очень эффектное! — говоришь ты и, увлекая их за собой, валишься спиной в бассейн.
Вы погружаетесь в воду… Происходит барахтанье… Они вырываются из твоих рук… В панике устремляются к борту… Ты понимаешь их страх… Хватаются за край бассейна… Выныривают из него… Перекатываются на пол… Ты чувствуешь, что растворяешься… Твои руки — темные ленточки… Развеваются в воде чернилами… Дуэт вскакивает на ноги… Смотрят друг на друга… Они в панике… Ты смотришь вниз… Твои ноги растворяются… Чернильные разводы в воде… Ты поднимаешь взгляд… Видишь ужас на их лицах… Они отступают в сторону лифта… Ты плавишься чернилами… Они у лифта… Двери лифта открываются… Тебе понятно — это конец… Они снова оглядываются… В их глазах шок… Им понятно — это конец… Ты смотришь смиренно… Тебе не страшно… Никакой паники… Ни печали… Ни сожаления… Ты переправляешься в чернила… Тебя все устраивает… Никаких больше сомнений… Никаких загадок… Никаких версий… Ты просто ждешь… Поднимаешь взгляд… Они зашли в лифт… Двери лифта закрываются… Ты видишь их лица… Они смотрят на тебя… На лицах ужас… Ты почти растворился… Бассейн в черных пятнах… Двери лифта закрылись… Ты слился с водой… И перевоплощаешься… В иной ракурс… В иную форму… В иную сущность… Вокруг одной мысли…
Куда ведет лифт?
1 Строчки из трека On a Roll группы Balthazar (начало и конец). (Здесь и далее все сноски даны автором. — Примеч. ред.)
2 Барзакх — арабское название места, где пребывает душа, покинувшая этот мир, перед переходом в вечный мир.
3 Вольная цитата Джерома Сэлинджера из романа «Над пропастью во ржи».
44 Отсылка к рассказу Чака Паланика «Зомби».
5 Вольная цитата Джеймса Джойса из романа «Улисс».
6 Отсылка к шоу «Форт Боярд».
7 Вольная цитата из книги Ирвина Уэлша «Экстази».
8 Вольная цитата Томаса Пинчона из романа «Радуга тяготения».
9 Измененная цитата Хорхе Луиса Борхеса из сборника «Книга сновидений».
10 Отсылка к успешному проекту Илона Маска, в ходе которого был внедрен чип в головной мозг парализованного пациента.
11 Согласно народному преданию начала XVII века, голема сотворил знаменитый пражский каббалист и алхимик Лев бен Бецалель (рабби Лев), действительно поддерживавший близкие отношения с императором Рудольфом.
12 Блокировка нецензурных слов.
13 Блокировка нецензурных слов.
14 Отсылка к рассказу Стефана Цвейга «Шахматная новелла».
15 Виртуальная тюрьма «Cognify» — проект Йеменского молекулярного биолога Хашема Аль-Гайли, в рамках которого преступникам через чип в мозге с помощью ИИ загружают виртуальное воспоминание об отбывании срока в заключении за преступления.
16 Вольная цитата Виктора Астафьева.
17 Отсылка к книге Карлоса Кастанеды «Искусство сновидения».
18 Блокировка нецензурных слов.
19 Блокировка нецензурных слов.
20 Отсылка к Библии.
21 Блокировка нецензурных слов.
22 Штатив Джошуа — конструкция: турник, на котором параллельно друг другу подвешены металлические шарики; служит демонстрацией действия физического закона возвращения энергии; количество ударивших шаров с одной стороны отбрасывает такое же количество шаров с противоположной стороны.
23 Замена нецензурного слова.
24 Мозг в колбе — в философии это разновидность мысленных экспериментов, иллюстрирующих зависимость человека в понимании действительности от его субъективных ощущений. Происходит от гипотезы Злого демона Рене Декарта и часто используется для иллюстрации скептицизма, в котором ставится под сомнение наша способность обладать знанием о внешнем мире.
25 Ящик Скиннера — лабораторный прибор, используемый для изучения поведения животных. Был создан бихевиористом Берресом Фредериком Скиннером.
26 Китайская комната — мысленный эксперимент философа Дж. Сёрла, представленный им в статье «Разумы, мозги и программы». По мнению Сёрла, компьютер (или китайская комната) не способен достичь понимания, т. к. оперирует лишь синтаксическими конструкциями. Человек же, в свою очередь, воспринимает и оперирует смыслами, а не только лишь самими символами, на что компьютер не способен.
27 Термин «стохастические попугаи» был введен Эмили М. Бендер и используется в машинном обучении и искусственном интеллекте для описания моделей, которые могут точно повторять статистические закономерности в обучающих данных, но не могут обобщать эти знания на новые ситуации. Это означает, что такие модели могут «воспроизводить» обучающие данные, но не могут использовать свои знания для решения новых задач.
28 Теорема французского математика Эмиля Бореля, в которой утверждается, что бесконечное количество обезьян, если их посадить за печатную машинку, рано или поздно напечатают буква в букву одно из произведений Шекспира.
29 «Бугермен» — видеоигра 1994 года для игровой платформы Sega Mega Drive.
30 Вольная цитата из эссе Михаила Шишкина «Мой Пушкин».
31 Вольная цитата из книги Саида-Афанди Аль-Чиркави «История Пророков».
32 Отсылка к хадису Пророка Мухаммада (мир ему и благословление Аллаха), что наступят такие времена, когда лучшим для верующего человека будет удалиться от социума в горы, взяв собой свою семью и стадо овец.
33 Отсылка к роману Филипа Дика «Мечтают ли андроиды об электроовцах».
34 Вольная цитата Сократа.
35 Панпсихизм (от др.-греч. παν — все и ψυχή — душа) — представление о всеобщей одушевленности природы. К формам панпсихизма относятся анимистические представления первобытных культур, гилозоизм в древнегреческой философии, а также учения о душе и психической реальности как подлинной сущности мира. Ключевая идея современных панпсихистов заключается в том, что сознание не может быть схвачено в чисто физических, не имеющих отношения к опыту терминах. К примеру, Гален Стросон и вовсе считает, что панпсихизм является единственной позицией, в рамках которой возможно объяснение феноменального сознания. Материя в настоящем отражает состояние сознания в прошлом, которое, в свою очередь, является следствием силового взаимодействия в еще более глубоком прошлом. Поэтому сознание первично по отношению к материи.
36 Отсылка к Священным Писаниям о «Трубе апокалипсиса».
37 Вольная цитата Сэмюэля Батлера из книги «Жизненный путь».