Александр КУБАЛОВ. Пир Алгуза

ПИР АЛГУЗА

По древней героической поэме «Алгузиани»

I
Вся в огнях, на горной круче,
Крепость древняя Нузал…
Богатырь Алгуз могучий
Здесь с дружиной пировал.
Как он мог не веселиться,
Предводитель осетин,
Если утром у супруги
Народился первый сын?
Были с ним Сокур с Улданом,
Славный Бибор, Курттагон,
А над всеми возвышался
Древний старец Царазон.
Было много тех, чья слава
Прогремела на весь Ир —
Богатырь Тибак с Саратом,
Рыжеусый Кабаир…
Звезды светлые погасли,
За скалу луна ушла,
Только песням голосистым,
Как и тостам, нет числа.
Высоко взлетает песня,
Ночь прошла уже давно.
Пиво пенится, в бокалах
Блещет искрами вино.

II
Курттагон встает с бокалом:
«Ты наш вождь и наш герой,
Ты своим мечом раздвинул
Нам простор земли родной.
Был суров Кайран отважный,
Бился яростно в бою,
Защищал он в жаркой схватке
Дочь-красавицу свою.
Но красавицу Естару
Сделал ты своей женой.
И пошло Кайрана племя
На Осетию войной.
А когда в единоборстве
Победил ты их царя,
Нонцы вторглись в наши земли,
Местью яростной горя.
Нам ты бросил клич: «Скорее,
Пон, Бибор, Сокур, Улдан!
Подстрекатель темных нонцев,
Ищет смерть свою Кайран!»
Бой был страшный, небывалый.
Солнца свет померк от стрел.
Избежать Кайран суровый
Черной смерти не сумел.
Он летел на нас, как буря,
Но ушел недалеко.
Ты в бою его собратьям
Бросил голову его.
И заплакали джигиты,
Так в бою и не найдя
Тело грозного Кайрана,
Побежденного царя.
А вдова его просила
Тело бренное сберечь,
Причитала, голосила:
«Глубоко запрячь свой меч!
Ты отдай мне труп героя,
Дай взглянуть еще хоть раз,
А за это сколько хочешь
Можешь царствовать у нас.
Ты верни, отдай мне мужа,
Я возьму его домой.
На пиру любил сидеть он,
Повелитель добрый мой».

И вдове ты отдал тело
Побежденного царя.
Стала та себе рвать щеки,
С причитаньем говоря:
«Я б твои обмыла раны,
Если был бы ты в живых,
Встань, кормилец, встань, мой сокол,
Пожалей детей своих!
Или больше молвить слово
У тебя не стало сил?
Бессердечный враг твой шашкой
Буйну голову срубил.
Часто смерть тебя манила.
Почему ж сейчас, ответь,
Ты ушел туда, мой милый,
Где владычествует смерть?»

Так несчастная вдовица
Причитала за горой:
«Шел герой мой к осетинам,
Только там есть свой герой!»
Приближает к новой славе
Нас твой каждый новый шаг.
Знают все друзья, как добр ты,
Как жесток ты — знает враг.
Сыновьям врагов своих ты
Сделал щедрые дары.
Ты прощаешь побежденных:
Победители добры!
Твой поступок оценили:
С гор наездник прискакал
И привез тебе почетный
От твоих врагов бокал».

III
Поднял вождь бокал игристый
И сказал: «Спасибо вам!
Много пролили мы крови
По горам и по полям.
Нас разбить враги пытались.
Где они? Давно их нет.
Честь Осетии спасли мы,
Светит нам свободы свет.
Мы смогли своею кровью
Положить конец войне.
Вам — счастливый путь назавтра,
Оставаться в счастье — мне!
Молодежь страну родную
Прославлять в веках должна.
Я прославлен буду с вами.
Пью за вас бокал до дна».
И пронесся гул веселый:
«Песню «Тох» нам спеть пора!»
И запели. Задрожала,
Закачалась вся гора.
Как на крыльях взмыла песня —
Песня смелых осетин —
Про людей, что грудью встали
За свободу, как один,
Поднял вождь свой ковш искристый,
Встал народ со всех сторон:
«Где сейчас ты, сокол смелый?
Помним мы тебя, наш Пон!
Может ты в плену томишься
Или где-нибудь в горах
На коне ты гордо скачешь,
Всем врагам своим на страх?
Или враг твой из засады
На тебя напал, как волк,
И, со мной не попрощавшись,
Ты теперь навек замолк?
Ты джигитом был бесстрашным,
Только твой потерян след,
Ты в поход поднял отряд свой,
На пиру тебя здесь нет.
Может ворог злой стрелою
Оборвать сумел твой путь,
Как Икраму, что недавно
За меня подставил грудь?
И тебя я вспоминаю,
Помогал ты мне не раз,
Ты, безвременно погибший,
Незабвенный мой Малхаз!

Враг не раз, заткнув подол свой,
Удирал, тобой гоним,
Ты прокладывал дорогу
Для себя мечом своим.
В нашей памяти, родные,
Жить теперь вам суждено…»
И пролили все в честь павших
На широкий стол* вино.
«Память наша, — вождь продолжил, —
О покойниках тверда.
Смерть открыто за душой к нам
Не приходит никогда.
Наше будущее скрыто—
Тут бессилен зоркий глаз.
Может, враг пойдет войною
На рассвете против нас?
Или, может, завтра утром
Умереть мне суждено,
В честь меня на стол польется
Золотистое вино…»

IV
И садится вождь печальный,
Вождь, которым славен Ир,
Смолк огромный пир веселый,
Стал безмолвным шумный пир.
Может, буря пролетела
Или грянул летом град
Так, что ели вековые
Потеряли свой наряд?
Или войско темной ночью
В жаркой битве полегло,
И принес об этом ветер
Весть печальную в село?
Нет, узнать свой горький жребий
Осетинский вождь не смог…
Приготовил враг засаду
На одной из тех дорог,
По которой он поедет
С пира средь высоких гор…
Труп его, взвалив на плечи,
Принесет домой Бибор…
«Где кормилец наш?» — рыдая
Спросит бедная Естар.
Промолчит Бибор — как можно
Нанести такой удар?!
«Встань, мой милый, не любил ты
Никогда так долго спать!
Не смогу я жить на свете,
Чтобы так одной страдать.
Для того ли покорил ты
Горы, реки и поля,
Чтоб тебя сегодня съела
Ненасытная земля?»
Не увидит повелитель,
Как умрет от слез жена…
Упадет на землю солнце,
Следом скатится луна…
Все смотрели на Алгуза.
Брат Алгуза — Курттагон
Поднялся и просит слова.
«Говори!» и начал он:
«Нет, к чему печаль такая?
Нынче пир, и только пир.
Завтра пусть умрем мы с вами,
Нынче наша доблесть — Ир!
Будет сын тебя достоин
И займет он этот трон».
«Мало нас, но все герои!
Крикнул гордый Царазон. —
И гора живет не вечно.
Будьте в жизни, как огонь.
Бей врага в бою жестоко,
Веселись, как в поле конь!»
Пир опять стал многошумным,
Словно горный водопад.
Скоро ль скажет старший пира
Свой последний тост — «баркад»?
Безмятежно веселится
Предводитель осетин,
Потому что у супруги
Народился первый сын.
Высоко взлетела песня.
День прошел, давно темно…
Пиво пенится, в бокалах
Блещет красное вино.