На самом-то деле людей уже давно не пускают в рай. Хороших людей много, а рай, знаете ли, не резиновый. Он и так давным-давно перенаселен. Бедные ангелы из последних сил противостоят вторжению людей. От постоянной борьбы они погрубели и стали похожи на чертей. Руки превратились в лапы, на лапах выросли когти, с крыльев осыпались белоснежные перья и осталась только чешуйчатая кожа, как у птеродактилей.
Конечно, ангелам сильно попортил жизнь Иисус – своим сошествием на Землю и своим, так называемым, Спасением Человеческого Рода. Сейчас он барахтается в пруду неподалеку от ворот Рая. При взгляде на него любой ангел отворачивается, возводит очи горе и бормочет: “СПАСИТЕЛЬ, господи ты боже мой”… На их загрубевших лицах ясно читается, ЧТО бы они сделали с этим, понимаешь, спасителем, будь их воля.
Иисус выходит из воды на берег. По его бороде, по могучим плечам стекает вода. Он высок, крепок и статен, у него прекрасное тело. Длинная красная рубаха намокла и облепляет его, выставляя напоказ мощную мускулатуру. Я бы вышла за такое тело замуж… Спаситель спокоен и равнодушен ко всему. Он как юродивый, его боятся и не трогают. Он всегда молчит…
Некоторые люди догадываются, что идет нечестная игра (ведь не все мы такие тупицы, какими кажемся). Они пытаются прорваться на свое законное место. Вот один такой почти пробился к воротам. Перед ним вырастает огромный ангел с черными кожистыми крыльями и могучей лапой вбивает его в землю почти по шляпку (на самом деле это, конечно, не земля, а облако, но оно такое загаженное и замусоренное…). Над поверхностью торчит только голова (“Я был хорошим полицейским!”), а апостол Петр укоризненно грозит ей пальцем: “Вот тебе и Ад… смотреть всю вечность на ворота Рая!” Петр любит говорить сентенциями.
Апостол Петр – маленький сухонький старичок с длинной белой бородой и почему-то в красной кардинальской шапке. Его золотые одеяния погрязнели и истрепались. Он с тоской смотрит на Иисуса, который безмятежно сидит, прислонившись к дереву, и сушит на солнышке свою красную хламиду. Петр НЕНАВИДИТ Иисуса, как ненавидят сына своего босса, который заварил кашу, остался безнаказанным и предоставил все расхлебывать остальным сотрудникам фирмы. “Он все испортил”. И ему за это ничего не будет. За это можно и убить, но – нельзя, и за это ненавидят еще больше…
Маленькие ангелята принесли Петру бутерброды, запакованные в полиэтилен. Петр разворачивает их и недоверчиво нюхает: “Они не пропали?” “Нет, – пищат ангелята, – это новое изобретение! Они останутся свежими еще долго!” “А сколько им?” “Эти – два месяца, этим – двести лет”. “А сейчас что? Какое время?” “Сейчас – настоящее”… Петр угнетен постоянной переменой времени. Ему не угнаться за быстрыми ангелятами, у которых постоянно то 200 лет назад, то 300 лет вперед. Бедный старик путается во временах и ловит на себе вшей и взгляды молодых сильных святых: “Старый маразматик”…
Чтобы показать свою значительность, Петр, с укоризной глядя на Иисуса, говорит: “Ну, может, ЭТИХ мы еще возьмем, все-таки нужную вещь изобрели”, – и кидает остатки бутербродов в пруд. Иисус, как рыбка, ныряет за ними и, слегка подсушив на солнышке, ест их на берегу, угощая своего нынешнего фаворита – зачуханного то ли человечка, то ли ангелочка.
Петр все-таки крут, он еще может планировать стратегию борьбы, и его все еще уважают и боятся – во всяком случае, ПРЯМО ему никто ничего не скажет. Он последний оплот ангелов, которые отупели на войне. Их клювы и пасти щелкают, их когти сжимаются, но в глазах их нет стоящей мысли, и уже всю свою энергию они вынуждены воровать у людей…
СКАЗКА, РАССКАЗАННАЯ НА ЭСКАЛАТОРЕ
Было так… Жил-был один герой – цыганский принц – и звали его Чёбудет. А не Данко или как-то еще. Это был настоящий герой, он сердце не вырывал и вообще никак себя не пиарил. Герой он был потому, что спас принцессу.
Ну, и как ЕЕ звали?
Ее звали… звали ее…
Старуха Изергиль.
Не надо. Вот смеяться не надо. Это будет эпос, а не хиханьки. Надо, чтобы имя подходило, соотвествовало чтобы героическому Чёбудет… Звали ее Ишькакая.
Тогда это была чукотская принцесса.
Да, это была чукотская принцесса Ишькакая. Любовь – не картошка, полюбил цыганский герой Чёбудет чукотскую принцессу Ишькакую, а когда они встретились – что было, что было!!!!!!!!
Хорошо, Чёбудет – герой, Ишькакая – героиня. А конь?
КАКОЙ КОНЬ?!!!!!!!!
У героя должен быть конь!
Дааааааа… Конь был тоже…
Тебе звонят.
Але… я перезвоню… конь был тоже… нерусский. С гордым именем Сам Сунг.
Типичный татаро-монгольский конь.
Трофейный. Но верный. С ним Чёбудет спас принцессу Ишькакую от дракона.
Я просто теряюсь в догадках, как звали дракона.
Я тоже… Звали дракона… дракона звали… Дракона звали соответственно – Бейгадов.
Хорошее имя для политического деятеля.
Сразу и имя, и девиз партии.
А что ты вообще имел в виду?
В смысле?
Ну ты на что намекаешь?
Я ни на что не намекаю.
А по-моему, это твой любимый девиз.
Бейгадов?
Да, ты его не просто так придумал!
Просто КАК?
Как на остановке было написано: “Смерть черным”. Твой любимый девиз.
Ну и что, там еще была написана буква А. Типа, Астановка.
Нечего прикалылваться, ты на букву А как раз никогда и не смотрел! Ты смотрел на другое!
Я же не сказал – Бейчёрных.
Подумал.
Я не подумал, я просто так сказал. Я ничего против черных не имею!
Стою и верю.
Ладно… приехали…
Точно, приехали, конец эскалатора. Не навернись.
Не дождешься.
ДОЖДУСЬ!!!!!!!!!!!
(Толкотня, крики, массовый падеж скота, сказочные герои разбегаются кто куда: герои, принцессы, кони, драконы, мобильные телефоны…)
