1
День клонился к закату. Из пыльных кустов сирени,
облюбованных молодежью, раздавались томные ахи и вздохи.
Водители Скорой помощи отключали сирены,
глядя на то, как лохматые кабыздохи,
изнывающие от жажды, жары и любовной страсти,
воспламенясь изнутри, снаружи окаменев, как сфинксы,
белый флаг выставляя из каждой пасти,
капли слюны роняли на пыльный асфальт или чьи-то джинсы.
2
Короче, ситуация из ряда вполне заурядных.
Как, впрочем, любое перемещенье молекул в старинном тигле над огнем спиртовки. Чему толкований хотя бы отчасти внятных не дали экклезиасты, ниже иезекиили.
А потому, полагаю, ситуация нравоучительна, как плохая сказка. Вернее, подсказка: что делать,
когда во рту и в горле все пересохло. То есть, даже если с фасадов облезет краска,
то всегда остаются еще полыхнувшие солнцем стекла.
3
И снова песок не хуже куска шагрени у всех на глазах стареет, и смертельно устав за четырнадцать тысяч лет
железяками грунт царапать,
облаченные в синий сатин и кирзу феллахи просят у бога Ра: скорее бы колесница Рамзеса прогрохотала на запад.
Аборигены из местного бантустана сражаются в секу, очко,
по щелястым сортирам курят. Проводивший супругу в Талды-Курган мой сосед
по кирпичной клетке,
закутавшись в полосатое байковое одеяло,
как витязь в тигровой шкуре, порывается мастурбировать, корчась в слезах
на кухонной табуретке.
4
Ситуация, повторюсь, из ряда вполне обычных.
Элементарное «экшн» на уровне кинохроники
и тому подобного анахронизма. Но стоит сместить акценты на область переживаний
сугубо личных,
и не достанет слов у самого хлесткого афоризма.
Потому что слова – это жалкий треп,
на который способны любые ханыги, бичи и зеки, за стакан чифиря продающие все,
что способны держать за душою.
А простой летней ночью простые цикады на полигоне
в Сары-Озеке
хороши, как Ванесса Мэй, обдолбившаяся анашою.
5
Глупый мир инфузорий, финансовых пирамид, опасных
связей, любовных свиданий, разлук, икоты
после обеда, где правят железные канцлеры Санчо Пансы
и сдаются в плен гуттаперчевые Дон-Кихоты!..
Так будет и после нас, было так и во время оно:
то, что храним — не ценим, становимся сами себе врагами.
И оплакивает иссохшая мумия почтальона
грязь на дороге, что пахнет резиновыми сапогами…
6
Было время почувствовать на обнаженной коже
бритвенных лезвий сталь и усталой Шехерезады шепот,
перемежающийся стонами вожделенья. Однако избави, Боже,
от желания повторить весь этот горький опыт!
Потому что в его начале у нас отнимают детство.
После чего незаметно воруют воспоминанья.
Остается циничный сухой сценарий произошедшего действа,
но едва ли мы знаем хотя бы его названье.
7
По большому счету, в пространство вокруг компонентов
матричной платы
(то бишь твоих мозгов) чересчур понапхали фигни и вздора, и все это щелкает калькулятором, требуя почасовой оплаты, будучи недостойно ни возгласа брани, ни огорченного вздоха.
И пролетая над водной гладью, некий бесплотный облак
более не согласен, как ерш на приманку, клюнуть
даже на анекдот из разряда особо грязных. Поскольку опыт
порождает отнюдь не веселье, а только желание
молча сплюнуть.
