Д.Г.Тезиеву,
летчику-штурману
авиаотряда Красной Армии
Еще немного поэзии,
Середина дороги, январь, 18-е.
Только проснувшись,
Старик пробирается в кухню
И свет зажигает,
Не поднимая глаз.
В 41-м году он поднялся в небо
Вместе с другими стариками.
Они летели с запасом тяжелых бомб,
И не было времени радоваться
Удачному попаданию – 22 июня.
Не поднимая глаз,
Он зажигает конфорку.
Жена еще спит, или только заснула,
Ему пора на работу, шприцы закипят,
И она сама себе сделает укол,
Старик не знает, что такое опоздать.
СТАДИОН «СПАРТАК». РОЖДЕСТВО
Был стадион засыпан снегом,
И что-то сдвинулось внутри,
Когда, достав ладонью небо,
Включил электрик фонари.
А мы сидели – Заур – старшим,
Курил табак из мундштука,
И на столе, где хлебный мякиш,
Горела медленно свеча.
Она горела, согревала
Все наши тосты до конца,
Небритых щек слегка касалась
И голых стен из кирпича.
Ее огонь в замерзшем свете
Давно немытого окна
Приметил Коля и приветил,
Встречную приняв не спеша.
И помолившись, слава Богу!
Да кто на свете без греха,
Поднялись, и дымок вознесся
Туда же, к Богу в небеса.
Был стадион засыпан снегом,
И что-то сдвинулось внутри,
Когда достав ладонью небо,
Включил электрик фонари.
* * *
Ветер в дверь стучит упрямо,
Скрип калитки в степной мгле,
Согревает одеяло
Мою душу – снится мне:
Что в другом краю далеком
Спит, укрывшись лаской гор,
Город, старый мой знакомый,
Город детства моего.
В черном блеске спящих лужиц
Бледно светят лица звезд.
Сон уставших за день улиц
Не тревожит шум колес.
Волны Терека ласкает
Берег каменной рукой,
На воде – тень башни старой
Сторожит реки покой.
* * *
Я пожелал услышать музыку,
Она пришла ко мне по облаку,
С утра ползущему над крышами
И тающему, очень тонкому.
Колючий звон молочной тары,
И влажный свист тугих колес,
И сквозь моторы и сигналы –
Асфальта бешеная дрожь.
В стекле окон моих застыли,
И расставаться было лень,
И музыка небесной Лиры
Была со мною в этот день.
Грусть породнилась с ожиданьем
Чернеющих внизу ветвей.
Деревья так давно желали
Дождаться снега поскорей.
* * *
Балкон, роняющий слова,
И дождь, стихающий к утру,
И ночь, послушная двоим –
Балкону и дождю.
В бумажном домике окон
Еще прозрачнее наряд,
И дождь стекает, и с дождем
Повенчан нежный взгляд.
А там, где листьев кружева
В прицеле разомкнутых рук,
Послушны тишине слова
Полураскрытых губ.
И пусть покажутся цветы
Печальнее, чем, может быть,
Могла бы мне ответить ты,
Но я не спрашивал – забудь
Балкон, роняющий слова,
И дождь, стихающий к утру,
И ночь, послушная двоим –
Балкону и дождю.
* * *
Кого ты ждешь полночною порой,
Охвачена безумием желания?
Ведешь игру за шахматной доской,
Сама себе присваивая звания.
Кто ты – жена, любовница, надежда?
Венец судьбы, достойная награда?
И чья это разбросана одежда?
Кто пьет вино чужого винограда?
И что за дело, если среди ночи
Меняют декорации актерам.
Так просто жить в прицеле многоточий.
Так просто спать, укрывшись одеялом.
И тайно похищая сладострастье,
Лаская тишину чужой могилы,
Изображать взаимное участие,
От нежности постанывая – милый…
И рано утром, снег смахнув с крыльца,
Прилечь уснуть, устав от наслажденья,
И прелести припухшего лица
Так просто выдать за следы волненья.
* * *
Построю стены из дыма,
Из воска просветы окон
И крыши в самое небо
Взметну шелковистый кокон.
Фундамент ему не нужен,
Огнем внезапно подхвачен,
Пусть уносится в полночь
Дом мой – верхушки башен
Надену цветные шали,
Сквозь сжатые губы заката
Сдую пыльцу мерцания
Красочных снов зодиака.
В черном бархате ночи
Тебя обниму – навеки,
Буду шепотом нежно
Твои успокаивать веки.
СЛЕПОЙ ДОЖДЬ
Дождь проходит сам собою,
Стуча по зонтикам и подоконникам,
Прикладывая палец к губам,
Едва заметно улыбается
Своим большим ученикам.
Пока вы дышите Его величеством.
Задерживая взгляд,
Он не печалится,
Что Солнце высушит
Его асфальт.
