ДОРОГА
К простуженной просёлочной дороге
В халате грязном и заплатах каменных
Не будь таким предвзятым, грубым, строгим,
Когда мечты и без того изранены.
В осенней суете, в дождливых сумерках –
Её прости. Благодари за многое:
За то, что в недолеченном безумии
Она вела тебя – твоей дорогою!
ДОЛЕ МОЛИ
Старое пальто. Мекка юной моли.
Недопитый чай. Сонные мечты.
Мне бы домечтать. Мне бы выпить, что ли?
Мне бы доносить. Мне бы донести…
Свет пронзает сон. Мачты ночи – тают.
Старое пальто. Вешалка потерь.
Мает пустота – дикая, простая.
Мне бы домолить, моли б – долететь.
Странное кино. Чёрно-белой лентой
Старое пальто привлекает взгляд.
Вряд ли долететь моли б е з б и л е т н о й.
Мне бы – выпить? – да! – вряд ли домечтать…
* * *
Так несладко, пойми, будто что-то не отпускает.
Будто кто-то крадётся в памяти в дальний угол…
Будто новый сюжет о суетном по Дискавери
о пришествии толстых клоунов, глупых кукол.
Так зачем мне тогда подсказки, цветы, поблажки,
если мир не продвинется далее ни на йоту?
Смотрят странно и дико забытые чебурашки
из витрин магазинов, отчаянно ждут субботу.
Вот бы смелости мне бы – набраться ума и опыта
и не слушать глупцов, но себя научиться слушать:
быть простым и серьёзным нынче довольно хлопотно –
Наряжаем тела, позабыв, как всегда, про души…
* * *
Гудят самолёты, как вещие птицы столетий.
Роса умывает примятую душу старательно.
А завтра по плану война – начинается лето.
И пули июня цепляют мой май по касательной.
А завтра гроза.
Не чета гулким майским проказницам.
И видимость – ноль.
И деревья, цепляясь за воздух,
устанут качаться.
Казалось бы – не было разницы.
Но в планах войны по привычке – ранения, слёзы.
Гудят самолёты…
…И СВЕТ
ты приходишь ко мне, когда ночь заливает чернилами небо,
будто соткан из света и ветра, такого горячего.
я не верила в чудо, но сердце бывает так слепо –
все иллюзии прыгают в небо игривыми мячиками.
ты приходишь… и нет, ничего, что пока не сбывается
наш заезженный сон, в унисон мы вдыхаем октябрь –
знаю точно, ты тоже смотрел его на ночь по пятницам
(или просто рекламу плакатную видел хотя бы)…
ты приходишь, и свет застывает в секунде от истины,
закрывая от вьюги и стука в хранилища прошлого,
но помятые сны не о главном разбросаны-списаны,
ты приходишь, и хочется верить в победу хорошего.
ты приходишь, и свет…
* * *
Синих сумерек свита баюкает дом,
ограждая от ветра невидимым кругом.
Если в мире холодном с тобой мы вдвоём,
значит, сможем спасти части света друг друга.
Отпускать ты не бойся в невиданный путь,
я тебя отыщу в чёрных дырах наощупь.
Ночь упала на нас, и пора отдохнуть.
Слышишь, время уснуло. И стало нам проще
вдруг понять и простить очень многое многим,
завершая круги, выпрямляя дороги.
* * *
В предсердии тишины
Давно обитает дом.
На самом холодном дне
Беспамятного колодца,
Уколами напролёт
В себе собирая лёд,
В непонятой глубине
Дыхание ночи льётся.
И всех, кто ушёл от нас,
Упомни в тревожный час,
Когда до рассвета – жизнь
Непрожитой остаётся.
Сумей обо всём стерпеть,
Посмей обо всём понять.
Так вдумчивы витражи,
Внимая приливам солнца.
* * *
дай мне, Боже, столько силы – чтобы вынести
наказания за все грехи-провинности…
дай увидеть лицемера искренним,
чтоб добро из глаз – не ложь – искрами.
дай по полной всё стерпеть-выстрадать,
не пугаясь грозовых выстрелов,
не страшась и тишины шорохов
не продать всё, что свято-дорого.
отпусти меня гулять по небу,
чтобы там меня спасли (поняли).
жжёт… ветрянка нелюбви – оспами…
что молчишь? ещё не время, Господи?
ПОСЛЕДНИЙ ТРАМВАЙ
И мчишься – в темень,
в пропасть, в ночь…
Ирина Евса
И мчишься – в темень, в пропасть, в ночь,
Душой и сердцем замирая,
Во тьме последнего трамвая
Пытаясь холод превозмочь.
Спешишь, летишь и греешь руки,
Губами воздух растопив,
Когда тоска незваной муки
Тебе напомнила – ты жив!
В стекле сквозь капли различая
Озябший город, ночи дым,
Ты вдруг запомнишь неслучайно
Себя наивно-молодым!
СНОВЬЕ
Приходи ко мне в дом, здесь расставлены розы в вазах.
Здесь уютно, тепло, здесь играет радушный Коэн.
Здесь желанья любые слагаются в смелые паззлы.
Здесь ты будешь улыбчив, уступчив и странно-спокоен.
Приходи. И живи. Сколько хочешь – хоть целый август.
Выбирай покрывало сновье – какое хочется.
Из окошка гляди на месяц – забавный ракурс.
Я по ниткам пока распускаю твоё одиночество.
* * *
Когда зима наступит грозно
на обречённый лист берёзы,
когда ты вновь возненавидишь
неровный нрав календаря,
готова я всё разом бросить,
бежать к тебе, спасая осень,
ты только сам скажи об этом,
слова мне плоские даря.
Из плоских даже – ряд за рядом
сооружу фасон наряда
и разукрашу рыжей охрой,
и гордо осени вручу
сюртук из слов – прощально-тихих,
узором в нём – неразбериха,
но точно знаю – не промокнет,
пока достанется к врачу.
Хотя лекарства – вряд ли кстати,
и книжек ей не долистать, и…
зима коварна – одиночка,
сметает всё, заснежит всё…
Но Ты зови. Пусть время – словно
зимой немеет. Я дословно
твои молитвы повторяю
и знаю: бог тебя спасёт.
