* * *
Я не скажу, что я на «ты»
С рассветом темным, с бурым ветром,
Но за глоток некрасоты
Тебе я благодарен, лето.
некрасота заходит в дом
И прячется в углу у шкафа,
И чья-то скомканная шляпа
Напоминает мне о том,
Как я читал небрежный том,
Небрежно сочиненный кем-то,
И серость этого момента
Опять кольнет в виске моем.
И серо-каменный рассвет
Ворвется без конца и края
В души нетвердый постамент.
Волна паромщика весло
Ломает с характерным треском,
У рыболова рвется леска,
И все не так, и все не то…
Но где-то в самой глубине,
Вдруг колокольчиком незрячим
Моя душа тихонько спрячет
Твоей улыбки серебро –
Мой приговор, мое ребро.
И сто свечей в окне сгорит
И лета заалеет знамя
И нет размолвки между нами.
Твоей улыбки серебро,
Мой приговор, мое ребро.
* * *
Желтой осени дым,
На деревьях повис,
И ладошки берез
тихо падают вниз.
В этот сад ты меня не зови, не зови
Не хочу, не хочу,
Не могу без любви.
Кисть рябины зажглась,
Ей гореть – не сгореть,
Каплет с веток берез
Драгоценная медь.
Но ты больше меня,
В этот сад не зови,
Не хочу, не хочу,
Не могу без любви.
Как пылает закат!
Он сейчас отгорит,
Отчего же во мне
Моя память болит?
Не погас уголек
Нашей прошлой любви
Ты, как прежде, меня
За собой позови.
Хоть весной, хоть зимой,
Хоть сейчас позови,
Не погас уголек
нашей прошлой любви.
СЕНТЯБРЬ
Сентябрь – сонный листопад,
Сентябрь – синие рассветы.
Не вспыхнет, не придет назад
Отчалившее в Лету лето.
И было так и будет так,
И присно и веков вовеки.
Нет, не воротятся назад
Не потекут обратно реки.
В мои ладони ворвется синь,
С ума сойти от этой сини,
И кто-то с легкостью отринет
Из сердца горькую полынь.
А может быть,
Вот так, Творец,
К иным направит нас причалам,
И это будет не конец,
А будет только лишь начало…
* * *
Влюблен я был в дороги дальние,
Мне пел и пел колесный перестук,
И сладко мне спалось тогда в
Купейных и плацкартных тоже
Вагонах,
Да-да-да-да,
Да-да-да-да,
Да-да-да-да.
Я жил надеждою несложной
Терял (ненадолго).
Тогда
ее ты подавал мне, Боже.
Да-да-да-да,
Да-да-да-да.
Под пение колес дорожных
Вела меня звезда.
Среди Любовей, часто ложных
Да-да-да-да,
Да-да-да-да,
Надеждою стучало сердце,
Боль уходила навсегда
Когда колес звучало скерцо
Да-да-да-да,
Да-да-да-да,
Да-да-да-да.
И вот, почти перед уходом,
Как радость, (или как беда?)
Любви почувствовал я всходы,
Да-да
Да-да.
В ПРЕДМЕСТЬЕ НЬЮ-ЙОРКА…
В предместье Нью-Йорка
Стоит на пригорке
Большой респектабельный Дом.
А может быть, в Риме,
А может, и в Лиме,
Где хочет стоять может он.
Но если в нем нет
Уважаемой кошки,
Но если в нем нет
Обожаемой кошки,
Счастливой, накормленной,
Не обижаемой никем,
Ни сейчас, ни потом,
То как он покажет,
И чем он докажет,
Что он –
Уважаемый
Дом?!
* * *
Кричат вороны к снегопаду,
А снег идет себе, идет…
И аккуратно, ряд за рядом,
Петельки белые кладет.
И свитер белоснежной вязки
Поля озимые укрыл,
И так же «не спешит Совраска»,
Из-под полозьев ты скрипишь,
Строкой есенинскою, сказка.
До марта спит моя земля.
Но ты, зима, дай мне попробовать,
Хочу попробовать
С нуля!
