* * *
Постум, Клавдий, Александры, Константины –
Век от века переписка не стареет!
Детским небом сотворенные картины
Нерожденных и рожденных души греют.
Слово – атом. Переставь его и снова,
Снова сонная материя качнется…
Стих – он твой, но моему он станет братом
Иль сестрою… Знаешь, плачет ли, смеется –
То неважно. Важно: дышат без раздумий
Игры те, которым не было начала
И конца не будет. Дремлют, как Везувий,
Пробуждаются. От счастья ли? Скандала?
И сначала, все сначала: Клавдий, Постум,
Клеопатры и Ксантиппы… Вывод – точен.
Вот и молимся веками, друг мой, росту…
Росту собственному, дни творя и ночи.
* * *
Поплачь, душа моя… Поплачь,
Как плачут маленькие дети.
Ты не судья и не палач,
И не за все дела на свете
В ответе ты перед собой,
Пред Господом, и пред народом.
Поплачь, душа… И снова пой.
О чем – неважно. С Новым Годом
Поздравишь завтра ты себя,
И будет елка серебриться…
А ты, рыдая и любя
Мир этот грешный, снова в Ниццу
Вернешься из России злой,
Любимой, нищетой распятой,
Лазурный обретя покой,
Забудешь пять гробов и мятый,
Церковный запах духоты,
И кровь невинную у храма,
И Троицы святой следы,
Ведущие не вкривь, а прямо.
Спаситель твой и Божья Мать
Глядят на мир из… Человека,
Поплачь, душа моя, поплачь,
Самоубивица и лекарь.
* * *
Сутулясь, люд бредет впотьмах
Или средь дня летит в объятья
Земного призрачного счастья,
За шагом – шаг, за взмахом – взмах.
Миры зеркальные скрестив,
Как вдох и выдох, зной и холод,
Бог, ничего не объяснив,
И вечно стар, и вечно молод,
Свой опыт пробует на вкус.
И то, что высилось твореньем,
В одно мгновенье стало тленьем,
Рассыпавшись, как нитка бус.
Размыты образы, слова,
Деянья, мыслей откровенье…
Но держит Бог в ладонях пенье,
И дышит зеленью трава.
* * *
Я учусь у столетней старухи
Беспощадному мужеству – жить,
У старухи, чьи немощны руки,
У старухи, чей голос дрожит.
И чья поступь и боль безутешны,
Чьи глаза озверели от слез.
Я учусь доброте онемевшей,
Выбегая на лютый мороз.
Не ступни обжигаю, а сердце –
Тайну тайн знает только оно…
И, скрипя, открывается дверца
В то, что знать нам с тобой не дано.
* * *
Все в твоих руках, Всевышний,
Все в твоих руках, Держатель.
И палач, и жертва дышат
Воздухом твоим, Создатель.
Твоей солью, твоим хлебом,
Твоим смехом, твоим плачем,
Твоей сушей, морем, небом…
Что же мы тогда иначим?
Все одно конец дороги
(Каждой!) слУчится однажды,
И замрет в своей берлоге
Неизбежно хищник каждый.
И очнется, как и прежде,
В человеке Бог. Родившись,
Помолись своей надежде
Ты, на смертный бег решившись.
ВЕЩИЙ СОН
1
Молчи, молчи! Не нужно слов, родной…
Молчи, смешной мальчишка-первоклашка!
Тебе казалось: ты уже большой?
Казалось: вырос? Время сединой
Еще не наградило? Ах, дурашка…
Когда-то первоклашкою и я
Апрельским днем под дождиком бродила,
Сиянье глаз от встречных не тая,
Крошила хлеб голодным голубям
И не любить весь мир была не в силах.
А что потом? Не будем вспоминать!
Забыто и зарыто счастье в землю.
Молчи, молчи… О, лучше б нам не знать
О том, как память плачет в колыбели…
2
Дыхание веков страшнее грома,
Страшнее плеска молний и смертей.
Еще не слышишь стон родного крова
И воркованье мертвых голубей?
Они разбились, выпав из гнезда,
А мать над ними кружится, рыдая.
Как жить, скажи, в цепях родного края,
Когда птенцы в отеческих гробах?
Услышь, услышь биение сердец
Колоколов, поющих Благовест,
Узнай себя в живых лучах Светила!
О, Матерь Божья, не твоя ли сила
Вершину охраняет Эверест?!
3
Ты, милый, сон мой радуешь! Привет,
Приветствую тебя, душа родная!
Мы вырвались из лап земного рая
(Иль ада?) через двадцать тысяч лет…
Поверь мне, мир совсем не изменился,
Пожалуй, даже чуть помолодел…
Ты говоришь, мой голос тебе снился?
А нынче, глянь, Бог встречу подарил!
Пять миллионов лет прошло… По меркам
Земным – лишь час! Ну не забавно ль? Друг,
Наш вещий сон причина фейерверка?
Смотри вперед – поет огонь вокруг.
И голуби вспорхнули дружно в небо –
Бог, Матерь Божья, Звезды, Эверест
Приветствуют восставшие из пепла
И жизнь, и вещий сон, и пьесу пьес!
МЫ В РАЗНЫХ СНАХ…
Любимый мой, печаль теряет слух.
Уплыл наш час… Кладбищенские метры
Разъединили нас. Костер потух.
Мы в разных снах, но мы с тобой бессмертны.
Душа моя твою любовь хранит,
Жаль, долететь к тебе мой плач не в силах:
Закон небесный строг. Могильных плит
Не счесть уже, а сколько голосила
Я – чтобы жил! Со мной! И – без меня!
Чтоб счастлив был всегда любимый мною!
Увы, увы, воздушная земля
В бессчетный раз разводит нас с тобою.
Эдем разграблен. Трещины зеркал
Рай ввергли в ад. Утех любовных ложе
Давно остыло. Новый век настал.
Но память день и ночь меня тревожит…
* * *
Любила ль я? Любила, как всегда,
Готовая спасать и быть распятой.
Моя любовь – небесная вода –
Плескалась по планете еле внятно
Страдалицей под током зла и лжи,
Днем воскресая, умирала ночью,
Когда земной отравы этажи
Вмещались в точку, а не в многоточье.
Как солнце восходило по утрам,
Так мудрость прикасалась к изголовью
Любви моей, и каждый взрыв был новью,
К земным готовый бурям и ветрам.
О, суши остров! Круглый детский мяч,
Ты сказочен, ты так великолепен,
Но в каждом сердце мука, стон и плач,
Здесь все не так, как на десятом небе!
Зачем сошла я в адский плен эпох?
Не в первый раз сошла, припоминаю…
Меня просил не делать это Бог!
Отец родимый, променяла стаю,
Отечество небесное – на мир,
В котором войны души обжигают,
В котором боголюди вымирают
Не в смерть, а в жизнь – загаженный трактир.
Но коль я здесь, средь хаоса и мрака,
Доверь мне чудо – воспасти того,
Кто вырвался из лап живого страха,
Кому сегодня плачется легко.
Даруй-доверь редчайшее уменье
Его к твоим законам привести.
Отец небесный, награди терпеньем.
И дочь, свою любимицу, прости!
